Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
дела? Чего у вас хорошего?“ — ну до него никогда не было! Чувствовалось, что у него могли быть какие-то случаи, когда по работе он мог быть строг. Но вот когда просто заходит сотрудник, даже по каким-то маленьким делам, непременно видишь его улыбку и обращение».
На факультете до сих пор вспоминают, что, когда Андрей Петрович Капица стал деканом, в приемной его кабинета, где сидит секретарь деканата, стояли у стены его горные лыжи и огромные горнолыжные ботинки. Между делом он нет-нет да находил время пару-тройку раз скатиться с Ленинских гор.
Студенты его обожали.
«Он читал у нас геофизику, — продолжает Е. И. Игнатов. — Геофизические методы исследования на нашей кафедре геоморфологии. И студенты очень внимательно его слушали. Но самое интересное, что, когда мы приходили сдавать к нему экзамен, он разрешал пользоваться и книгами, и шпаргалками, и всем. Но спрашивал людей и видел сразу: знает человек или не знает? Любая книга, шпаргалка — она помогает раскрыть суть, дает возможность человеку усвоить материал более продуктивно, чем если бы он прочитал эту книгу потом или вообще не читал. Он бы пропустил этот материал и не обратил на него внимания. А так запоминается лучше — это я знаю по себе. По студенческим годам. Поэтому я вот сейчас, перенимая его опыт, не обращаю внимания на то, пользуются студенты на зачетах и экзаменах чем или нет. Наоборот, говорю: „Так откройте книгу, посмотрите: не знаете — посмотрите! При мне прочитайте“. И потом уже начинаю спрашивать. Так человек лучше усваивает. Эта методика была позаимствована Андреем Петровичем Капицей, наверное, из английской школы. Или он сам ее придумал».
К тому же Андрей Петрович был на удивление демократичен в общении со студентами.
Рассказывает Вячеслав Иванович Никифоров, работавший в 1990-е годы заместителем председателя Госкомитета по гидрометеорологии и контролю природной среды: «Познакомились мы с Андреем Петровичем в Крыму на геологической практике, я был студентом после второго курса, а он у нас был деканом факультета. Это было в 1966 году. Я сидел в аудитории и чего-то себе рисовал там. А он зашел: „Ты чего это здесь один делаешь?“ И начал проверять столы вокруг. А я ему говорю: „Андрей Петрович, вот если я вам скажу, что у вас потрясающая интуиция и вы вора поймали, то вы так загордитесь, что скоро станете академиком!“ Он так расхохотался: „Ладно, сиди!“ И ушел.
Потом он меня застукал где-то в аудитории уже на факультете. Заходит, я опять сижу. И перебираю там всякие фотографии. Он говорит: „О, какие фотографии роскошные! Может, ты мне дашь парочку, проиллюстрировать книгу надо?“ Я говорю: „Да конечно, возьмите!“ А у меня тогда были фотографии по снежным лавинам: пенетрирование снежной толщи, схема — я тогда снежными лавинами увлекался. Он взял несколько фотографий, и мы поговорили».
У Анатолия Николаевича Качура, кандидата географических наук, заместителя директора Тихоокеанского института географии Дальневосточного отделения РАН, тоже остались яркие впечатления от общения с Андреем Петровичем: «Мне не приходилось напрямую сталкиваться с нашим деканом в ходе учебы до конца первого курса. Но в мае 1967 года мы вдруг узнали, что будем проходить учебные практики не в июне — июле, как обычно, а в июле — августе. То есть наши летние каникулы неожиданно перемещались с августа на июнь! Тут же на курсе образовалась группа недовольных „дам“, у которых, видимо, были обширные планы на августовский отдых. Мне-то, в общем, было все равно, но под нажимом общественности я вошел в инициативную группу и в конечном счете стал чуть ли не ее лидером. Мы потребовали встречи с деканом, чтобы предъявить свои требования. В приемной декана было много посетителей, но когда Андрей Петрович узнал, что к нему пришла делегация студентов, прекратил прием и принял нас вне очереди.
Мы, конечно, не ожидали такого быстрого развития событий и довольно робко вошли в его кабинет. Но Андрей Петрович встретил нас очень радушно и тут же распорядился, чтобы нам принесли кофе и чай, чем окончательно нас сразил. Андрей Петрович выслушал наши возражения и с улыбкой сказал, что очень завидует нам, так как сам он уже в течение многих лет не имеет возможности для отпуска. Ведь мы должны понимать, что наши географические специальности не предполагают отдыха летом, а этот, скорее всего, станет вообще последним, когда мы теплое время года сможем потратить на отдых. Забегая вперед, надо сказать, что он оказался абсолютно прав, потому что с тех пор я стал ежегодно выезжать на учебные практики в середине мая, а возвращаться „из поля“ не ранее сентября. А у многих моих однокашников „поле“ продолжалось даже до ноября.
Как-то незаметно для себя мы забыли, зачем пришли к Андрею Петровичу. В его кабинете воцарилась дружеская атмосфера, и он в течение часа рассказывал нам о своих экспедициях и о планах развития географии, в реализациях которых нам предстояло тоже принять участие. Нам только стало жаль, что еще два года мы будем вынуждены „терять“ время на учебные практики — нам захотелось настоящих экспедиций, как у Андрея Петровича! А тогдашняя августовская практика в Крыму стала для нас лучшими проводами лета 1967 года!»
Данила Дмитриевич Бадюков, кандидат географических наук, доцент кафедры Рационального природопользования, вспоминал: «Андрей Петрович нам на втором курсе, а это был 1968 /69 учебный год, читал курс гляциологии. Меня еще тогда удивило — вроде бы говорил, что геоморфолог — а преподает гляциологию! А читал очень интересно. Я, конечно, в деталях не могу всего вспомнить, но меня поразило, как увлекательно он рассказывал о формировании снежинок. Почему они такие разные. Слайды показывал. Но только полсеместра прочитал, а потом куда-то уехал, по-моему, в Африку. Вместо него подключилась его помощница, но у нее уже так интересно не получалось».
Будимир Владимирович Поярков, доктор геолого-минералогических наук, профессор Дальневосточного государственного университета (ДВГУ), с середины 1970-х годов завкафедрой физической географии в ДВГУ, в 1980-х годах заведующий лабораторией охраны природы в ТИГ ДВО АН СССР, приводил любопытную статистику: «Андрей Петрович мне рассказывал, как он, будучи деканом Географического факультета МГУ, каждый год подсчитывал, откуда, из каких областей на факультет приходит больше всего абитуриентов. Исключая, конечно, Москву. И выяснилось, что из Семипалатинской области! Как, почему? Однажды, попав в те края Восточного Казахстана, Андрей Петрович спросил об этом первого секретаря обкома партии. И услышал в ответ: „Все правильно! В начале сороковых в Семипалатинск был эвакуирован географический факультет МГУ и оставил в области три своих выпуска. Так что к вам поступают ученики ваших выпускников“. Этим рассказом Андрей Петрович подчеркивал роль учителя, которую мы явно недооцениваем».
«Будучи деканом, он вывел факультет на более высокий уровень», —
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
