Смех у неё волшебный.
К чему это?
Волосы демоницы темные и жесткие. Их тянет коснуться. Тянет погладить. И Ричард осторожно трогает прядку. Но тут же убирает руки за спину.
Нельзя так.
Не здесь… и вообще нельзя.
Но руки сами тянутся.
– Все изменилось, когда к власти пришел Ракхвад, позже прозванный Основателем.
– Великий, – зачем-то сказал Ричард. И руки не убрал.
– Да, и Великим его именовали. На самом деле хроники этот момент тонко обходят. Вот были княжества, и вот уже земли объединились под рукой Ракхвада, – Лассар хмыкнул.
И верно. Вряд ли объединение было добровольным.
– Известно, что Ракхвад был весьма одарен. Думаю, это и помогло завоевать соседей. Да… в хрониках пишут… то есть, писали, что многих князей Ракхвад поверг собственноручно. А из мечей их, секир и топоров велел отлить себе трон. И корону. Думаю, сперва речь шла о короне, но много ли на нее надо?
– А трон?
– Стоит, думаю… стоял во всяком случае на моей памяти. После уж каждый Император полагал своим долгом добавить в него один-другой меч. Еще то чудовище, честно говоря.
– Но… но как…
– Та самая, первая корона. И меч Основателя.
Артан молча уставился на клинок в руке. Тот… был до отвращения неказистым. Тяжеловатым. Темноватым. И с клоком паутины, что свисала с рукояти.
– Не понимаю… все равно не понимаю…
– А чего тут понимать? По слову Ракхвада, лишь тот, кого примут корона и меч, может стать Императором. Со старшим сыном проблем не возникло. Он надел корону, а тело великого отца велел захоронить. Где-нибудь в горах. В тихом, спокойном месте.
Ричард с тоской посмотрел на горы.
Большие ведь! Огромные, можно сказать, горы. И неужели в них не нашлось других тихих и спокойных мест? Почему обязательно здесь?!
– Вообще-то замок этот был построен для… в общем, и у великих бывают слабости. Он взял в жены трех женщин из весьма знатных родов, позже им поверженных. Самомнение подвело. И жадность. Не важно. А вот о четвертой жене в хрониках ни слова, но трубадуры весьма упорно пели о великой любви. И замок опять же. Просто так замок посредине гор строить не станут.
Аргумент, если подумать.
Тишина.
А хвост демоница на колени положила. Не о том он думает, но в голове почему-то только этот вот хвост с пушистой кисточкой, в которой то и дело появлялись искры.
– Сын продолжил дело отца, и передал корону своему сыну. А тот своему… и так оно шло, пока в один момент корона и меч не сгинули.
– Как?
– А кто ж его знает? Это было уже… вот когда Империя достигла своего Величия. И пожалуй что… да, пожалуй, что именно тогда-то и решено, что править должен один из Круга. Сильнейший из сильнейших. Думаю, что корона не приняла бы… Одно из имен Ракхварда – Повергатель демонов. Подозреваю, что тоже неспроста, но… вероятно, поняли, что не примет корона Повергателя того, в ком кровь демонов имеется. А может не в этом дело, а в том, что крови самого Ракхварда не осталось? Он был воином, а не магом.
– Тогда… как?
– Никак. Сними, – велел Лассар. – И отдай кому-нибудь.
– Кому?
Артан покрутил головой, поднялся и решительным шагом направился к Ричарду, которому и протянул меч.
– Это твое. Мне… мне очень жаль, что я нарушил покой твоего предка. Я не собираюсь… становится Императором. Глупость какая.
Ричард протянул руку, но вдруг понял, что не может коснуться рукояти.
– Нет, – покачал головой.
– Но… но ты должен!
– Нет уж, – он вздохнул от облегчения, поняв, что корона и вправду его не примет. И меч. И… и у него своих долгов хватает. – Ты нашел, сам и носи.
– Нет… это… это невозможно!
– Да успокойся ты, – Лассар указал на кресло. – И сядь. Во-первых, корона – это просто корона. И меч…
Артан поднял его.
– Может, кровь свою признал.
– К-кровь?!
– Так… детей у Основателя только законных семеро было, а если поверить, что и вправду имелась какая любовь… или не имелась, но детишки – дело такое. За всеми не уследишь. У них свои детишки. А у тех – свои. Вот и вышло…
Артан покачал головой, явно не готовый верить.
– И что мне с нею… делать?
– Понятия не имею. На столике поставь. Будешь любоваться и думать о своем величии.
– Насмехаешься?
– Верно ли я понял, – осторожно заговорил посол Ладхема. – Что данная корона имеет скорее символическое, нежели практическое значение? И что обладание ею лишь свидетельствует о древности крови? Рода?
И глаза-то у него нехорошо так прищурились. А взгляд, задержавшийся на Артане, сделался донельзя задумчивым.
Особенно после того, как на принцессу переместился.
– Империи больше нет. Толк от её короны? – заметил Командор.
– А… меч? – Артан крутанул его.
– Мебель не повреди, – не удержался Ксандр. – Ишь, размахался.
– Извините.
– То же самое. Если соберешься Империю возрождать, тогда, несомненно, пригодится. А так… ныне мечи не хуже делают.
– Неправда! – это Артан выпалил и смутился. – Извините. Кажется, я стал несколько не сдержан. Но… я не собираюсь возрождать Империю. Да и… понимаете… это, конечно, надо видеть, но… мне кажется… такое впечатление, что… эта гробница появилась позже того времени, о котором вы говорили. Или не гробница, а вокруг неё. Там статуи. И еще на дверях рисунки. О людях. Демонах. Карта Империи. Огромная. На золоте.
Он накрыл руками меч и произнес.
– А еще я видел… видел…
– Как все умрут, – раздался тихий печальный голос, заставивший всех обернуться. – Я тоже это видела.
Теттенике ступала, опираясь на руку мрачного, расписанного шрамами мужчины.
Ступала осторожно, не доверяя не то себе, не то полу. И остановившись в центре комнаты, обвела всех взглядом. В глазах её еще клубился туман предвидения, и Ричард подумал, что стоило её запереть.
Где-нибудь.
И вообще…
– Я видела, – повторила она, слегка покачнувшись. – Видела… все умрут. А она…
Тонкий палец указал на демоницу.
– Она вырвет ваше сердце. Извините.
– Ничего страшного, – почему-то ответил Ричард. И еще подумалось, что, наверное, он все-таки сошел с ума, если предсказание не испугало.
Глава 26
О вреде поздних прогулок
«И тогда вынула Ледяная королева из груди его сердце, а взамен сунула камень драгоценный красоты невиданной. А сердце же укрыла в Зимних чертогах. Сказала она: «Исполнила я твою просьбу. Теперь не помешает тебе править живое сердце. Станешь ты велик. И в величии своем войдешь в века». Так и случилось»
