Книга Перекрестки - Уильям Пол Янг

Бог в каждом человеке находит потайную дверь,

через которую в него и проникает.

Ральф Уолдо Эмерсон

— Мэгги?

— Ай! — воскликнула Мэгги, роняя стакан с мукой на кухонный стол. — Что ты подкрадываешься ко мне так неожиданно? Пропадал где-то почти двое суток, бросил меня со своей дочерью в больнице, а теперь напугал до полусмерти. Посмотри, что ты наделал.

— Мэгги!

— Ну что?

— Я так рад тебя видеть, Мэгги! Правда-правда. Я не говорил тебе, как много ты для меня значишь? Я так благодарен…

— Тони, у тебя с головой все в порядке? Не знаю, где ты был, но ты на себя не похож. Говоришь, как больной.

Он счастливо рассмеялся:

— Может быть, но мне хорошо, как никогда.

— Хм. Должна поставить тебя в известность, что врачи с тобой не согласны. Дела твои идут не слишком успешно. Нам надо поговорить — можно это сделать как раз сейчас, пока я готовлю яблочный пирог. За те два дня, что ты пропадал в самоволке, тут много чего случилось. Мы должны составить план действий.

— Яблочный пирог? Обожаю. А по какому случаю? — Тони чувствовал, что Мэгги с трудом сдерживает улыбку и что ее распирают совершенно особые чувства. — Подожди-ка, подожди-ка, я, кажется, и сам знаю. Ты печешь пирог для Кларенса?

Мэгги рассмеялась и махнула рукой.

— Ну да, он едет сюда перекусить после смены. Мы с ним много говорили по телефону в эти два дня. Он находит меня, — она театрально взмахнула руками, как дебютантка на сцене, — «довольно таинственной». Хочу тебя предупредить, что если поцелую его, то чисто случайно, забыв о тебе. Но это я так говорю, на всякий случай. Я буду стараться не забывать, но… сам понимаешь…

— Потрясающе! — вздохнул Тони, пытаясь представить себе, каково это будет, если он начнет перескакивать от одного к другому, как мячик для пинг-понга.

Мэгги между тем собрала рассыпанную муку, выкинула ее в раковину и стала доставать различные ингредиенты для пирога.

— За двадцать минут в больнице, — говорила она, — я узнала о тебе больше, чем ты рассказал мне за все время, что обитаешь у меня в голове. Я сначала жутко разозлилась на тебя за то, что ты так третируешь своих родных. Твоя жена — бывшая жена — настоящее сокровище; твоя дочь совершенно уникальная женщина, и ее гнев не мешает ей все еще любить тебя, несмотря ни на что. И, Тони, хочу сказать, что сочувствую тебе, от всей души сочувствую по поводу Габриэля. — Она помолчала. — А что такое у вас с Джейком? Вот этого я еще не понимаю.

— Мэгги, подожди, не все сразу, — прервал ее Тони. — Я отвечу на все твои вопросы чуть позже, а сначала нам надо поговорить о другом деле.

Мэгги на минуту оставила хлопоты и выглянула в окно.

— Ты про свой дар исцеления? Знаешь, это было еще то ощущение, когда ты заставил меня пойти туда, наблюдал, как я переживаю за Линдси, и все для того, чтобы я возложила руки на твой…

— Прости меня, пожалуйста, за это. Но я не видел другой возможности. Я думал, что надо поправиться, и тогда я смогу помочь многим людям и, может быть, даже исправить отчасти то зло, которое им причинил. Я понимаю, что это был чистый эгоизм…

— Тони, погоди! — прервала его Мэгги, протестующе подняв руку. — Это я была эгоисткой, думая только о своих несчастьях и о том, что надо исправить в моей жизни. Несколько лет назад я потеряла сразу несколько близких людей и теперь боюсь потерять еще одного. Я не имею права рассчитывать, что ты излечишь Линдси. Я была неправа. Пожалуйста, прости меня.

— Простить тебя? — Тони был удивлен этой просьбе, хотя она доставила ему какое-то странное удовольствие.

— Да, так что нам надо снова пойти в больницу и прочитать над тобой молитву об исцелении, пока у этих машин не кончилось топливо, и чем скорее, тем лучше. Я уже сказала, что за эти два дня ты впал в еще более глубокую кому, и доктора уже не чают вытащить тебя.

— Я много думал о возможности исцеления, Мэгги…

— Да, это я понимаю. Но не твое намерение оставить свое состояние кошкам! — Она кончила месить тесто и взяла деревянную ложку. — Надо же, кошкам! Дичь какая! Ну, я еще понимаю, зебре там, или киту, или этим симпатичным тюленьим детенышам, но кошкам? — Она покачала головой. — Отдать с трудом заработанные деньги кошкам! Господи, прости!

— Ну да, глупо, я понимаю, — согласился Тони.

— Так пойдем вылечим тебя, чтобы ты поумнел и исправил свое завещание, — уговаривала его Мэгги, махнув ложкой в сторону окна.

— Но я думал об этом, Мэгги, и…

— Тони, ты имеешь полное право излечить самого себя. Бог дал тебе такую возможность, — стало быть, он тебе доверяет, и если ты решишь излечить себя, я тебя поддерживаю на все сто процентов. Не мне указывать людям, как им следует поступать. Я уже и так перерасходовала энергию, отведенную мне на то, чтобы судить других… — Она снова взмахнула ложкой. — Я стараюсь делать это пореже, но остановиться так сложно, и иногда, вынуждена признаться, мне слишком нравится выносить собственные суждения. Чувствую себя непогрешимой и думаю, что некоторым не помешает выслушать чужое мнение, а я как раз такой человек, который знает, как надо поступить. Так что видишь, Тони? У всех есть какой-нибудь пунктик. Ну вот, моя исповедь окончена. Что скажешь?

— Я скажу, что ты меня рассмешила.

— Ну, значит, я прожила жизнь не напрасно, — усмехнулась Мэгги. — А если серьезно, то, наверное, я смогу это сказать только после того, как Кларенс наденет мне на палец обручальное кольцо, не обессудь.

— Ни в коем случае, — опять засмеялся Тони. — Мэгги, мне пришло в голову, как можно исправить эту глупость с кошками, но нам понадобится помощь. Чем меньше людей будет в этом участвовать, тем лучше. Наверное, надо будет попросить Джейка, поскольку выбор небольшой, и Кларенса, потому что он коп и знает, как это лучше сделать, чтобы все было как следует.

— Тони, ты меня пугаешь. Мы затеваем ограбление со взломом? Эти ограбления почти никогда не удаются, поверь мне, я достаточно насмотрелась таких историй в кино.

— Это не совсем ограбление.

— Не совсем? Значит, все-таки немножко ограбление? Что-то противозаконное?

— Хороший вопрос. Я не уверен. Где-то посередке между законным и незаконным. Раз я еще не умер, то, наверное, это законно.

— И ты хочешь втянуть в это дело моего Кларенса?

— У меня нет другого выхода, Мэгги.

— Дорогуша, я не хочу, чтобы Кларенс был в этом замешан. Пускай уж лучше кошки торжествуют.

— Мэгги, это надо сделать.