неожиданно. — Он посмотрел на нас и увидел, что мы оба улыбаемся. — Я так понимаю, у нас здесь все в порядке?
— Давина хочет прибраться, — усмехаясь сказал Ланс. — Может, кто-нибудь принесет ей ведро горячей мыльной воды?
Айзек поднял бровь
— Ты меня разыгрываешь.
— Я не могу здесь спать. Здесь отвратительно. — Я указала на стену. — Это что, козявка?
Ланс смотрел в пол, все еще смеясь.
— Я посмотрю, что можно придумать, — решил Айзек и пошел обратно по коридору.
Когда мы снова остались одни, я посмотрела через проход на Ланса.
— Я говорила серьезно. Хочу, чтобы ты присутствовал на похоронах моего отца. Пусть там будет тот, кто расскажет о человеке, который вырастил меня, а не о том, кем он стал.
— Фрэнсису будет все равно, если я пропущу похороны. На самом деле, он бы предпочел, чтобы я держался поближе к тебе.
— Но мне не все равно. Даже Оливия и Брейдон не знали, каким человеком он был. Ноа знал, но недостаточно хорошо. Но ты помнишь.
— Да, я помню, — кивнул Ланс. — Он был хорошим человеком. Хорошим отцом. Хорошим другом.
— Расскажи это людям. На похоронах. Пусть они знают, что он был хорошим человеком.
Ланс поднял на меня глаза.
— Это так много значит для тебя?
Я кивнула, вытирая слезу тыльной стороной ладони.
— Я помню человека, который любил меня. Когда-то он был всем моим миром.
— Я тоже помню этого парня. У меня сердце разрывается от того, что он стал таким жестоким.
— Это был не мой отец, — качая головой, проговорила я. — Мой отец умер пятнадцать лет назад. Но сейчас у нас наконец-то появилась возможность оплакать его. Попрощаться с ним.
Ланс кивнул, но отвернулся.
— Тогда я буду там. Позабочусь о том, чтобы похороны твоего отца прошли как положено. Но, может быть, нам повезет, и Брейдон к тому времени вытащит тебя отсюда.
— Я надеюсь, но все выглядит не очень хорошо.
Айзек появился в коридоре, неся в одной руке ведро, а в другой — мою сумку для уборки.
— Шеф Адамс и детектив Стоун все еще воюют в кабинете шефа. Мне удалось пронести сюда кое-какие принадлежности. — Айзек поставил ведро и инвентарь на пол, чтобы открыть дверь камеры, затем занес все внутрь и снова ее запер.
— Откуда у тебя моя сумка для уборки?
— Ноа пригнал сюда твой грузовик. Когда я сказал ему, что ты хочешь убраться, он помог собрать вещи. Кажется, он обрадовался.
— Он хорошо знает Давину, — усмехнулся Ланс. — Уборка ее успокаивает. Приводит в порядок мысли. Если она убирается, значит, с ней все в порядке.
— Тогда приступай, — распорядился Айзек, повесив на решетку камеры пару длинных желтых резиновых перчаток, а затем повернулся к Лансу. — Ты готов уйти? Или продолжаешь упрямиться?
Ланс посмотрел на меня, пока я натягивала резиновые перчатки.
— Ты уверена?
— Конечно. В любом случае я буду занята. — Я поднялась на скамейку и начала оттирать верхнюю часть стены.
Глава 33
Поскольку тюремных камер всего три, уборка не заняла много времени. Айзек притащил для меня ведро со шваброй и наблюдал, как я мою главный проход. К тому времени, когда я вернулась в свою камеру, стены, скамейки, пол и мягкие сидения уже просохли. Я растянулась на одном из теперь уже чистых мягких покрытий и расслабилась.
— Знаешь, моя жена никогда не поверит, когда я расскажу ей, что ты убирала в камере, — улыбаясь заметил Айзек с другой стороны решетки.
— Конечно, поверит, — отозвалась я, искоса поглядывая на Айзека. — В прошлом году я вызвалась помочь Алисе с распродажей выпечки, но не позволила им начать работу, пока не отмыла все столы и стулья.
Айзек фыркнул, затем оглянулся на дверь, и его лицо стало серьезным.
— Не похоже, что Брейдон сможет вытащить тебя сегодня. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я отправлюсь домой?
Я взглянула на Айзека, усаживаясь прямо.
— Да, но…
— Выкладывай.
— Мне нужно в туалет, но на мне купальник под этим нелепым комбинезоном. — Я показала на камеру наблюдения. — Я ни за что не разденусь догола и не буду писать, пока меня снимают. — Я наклонила голову в сторону настенного унитаза из нержавеющей стали в конце скамейки.
Айзек посмотрел на мой комбинезон, затем на камеру наблюдения.
— Точно. Э-э. Дай мне минуту, чтобы разобраться с этим. — Айзек двинулся обратно по проходу к двери, почесывая голову.
Прошло больше минуты, скорее десять. Но когда я услышала, как дверь снова открылась, ко мне в камеру донесся женский смех.
— Ну что… Пописать захотелось, да? — пробурчала подвыпившая помощник шерифа Кайрон, появляясь в поле зрения. В одной руке она держала откупоренную полупустую бутылку пива, в другой — какую-то одежду.
— Я так понимаю, вы успели покинуть участок? — спросила я, вставая.
— Я ушла недалеко. Оливия уговорила меня выпить. Вот, — Кайрон протянула одежду через решетку, — она заставила меня принести это для тебя.
Я забрала одежду, положив ее на скамейку.
— Камера?
— Выключена. Мне придется понаблюдать за тобой, пока ты переодеваешься, а потом мы снова включим камеру. — Кайрон повернулась, прислонившись боком к решетке, и отпила пива, наблюдая за дверью в конце коридора.
Я разделась и натянула на себя чистую и привычную одежду, которая включала и мои собственные трусы. Воспользовавшись тем, что камера выключена, я опорожнила мочевой пузырь, а затем умылась в мини-раковине, установленной над унитазом.
— Я очень благодарна вам за возвращение сюда, помощник Кайрон, — тепло сказала я, поворачиваясь обратно, чтобы сесть на скамейку.
— Значит ли это, что мы теперь друзья? Ты будешь называть меня Синдой?
— Я бы хотела, но пока не выберусь из этой передряги, буду называть помощником шерифа. Сами понимаете… Я заключенная и все такое. Не хочу, чтобы кто-то смотрел косо, задаваясь вопросом, где ваша лояльность.
— Ты права, наверное, сказывается выпивка. Блин, Оливия умеет пить. Я вздохнула с облегчением, когда появился Роберт, чтобы отвезти меня обратно в участок.
Я указала на камеру напротив меня.
— Я убрала все камеры, если вам нужно выспаться.
— Ага, я слышала, что ты немного прибралась, — оглядываясь по сторонам, проговорила Кайрон. — Наверное, это не самый разумный поступок.
— Почему?
Синда посмотрела в коридор, затем снова на камеру наблюдения. Увидев, что лампочка все еще горит красным, она понизила голос и сказала:
— Это часть их доказательств. Что ты зарабатываешь на жизнь уборкой. — Она фыркнула, посмотрела на потолок, а затем снова взглянула на меня блестящими, полными юмора глазами. — Я знаю, что Оливия угощала меня выпивкой, чтобы разговорить, но она не единственная, кто умеет держать себя в руках.
