конце месяца мухаррам семьсот девяностого года (9.02.1388) из области Ирака отправился обратно в Самарканд. Когда дошли до Банди Амира[591], пришел человек от Пахлаван Мухаззаба Хурасани, правителя Абаркуха[592], и сказал от его имени: «Я не могу идти, оставив /106б/ город без даруги. Если бы пришел сюда один человек, я бы пришел служить». Государь Сахибкиран послал Токала Бавурчи, и Пахлаван Мухаззаб пришел с достойными подарками служить государю, удостоился чести увидеть его. Государь хорошо встретил его, оказал царскую милость и подарил ему Абаркух и написал об этом ярлык. Далее ускоренно пошли по дороге Исфахана.
Государь Сахибкиран, идя дни и ночи, остановился невдалеке от реки Джайхун. Здесь возвратился Низам ад-Дин Кашгари, которого, направляясь в Иран, отправил послом к Табгур-хану, царю Китая; он преподнес много диковинных вещей и изложил о положении в Китае[593].
По стране Мавераннахра распространилась весть о возвращении государя. Враги разбежались в разные стороны: одни ушли в сторону Хорезма, другие ушли в Дашти Кипчак. Государь переправился через Джайхун и остановился около Самарканда. Худайдада Хусайни, Шайх Али Бахадура, Умар Табана и других беков послал преследовать врагов. Они, согласно фирману, шли дни и ночи и преследовали врагов до местности Йилан, убили многих из врагов, и с победой возвратились назад.
О том, что государь Сахибкиран разгневался на беков, оставленных в Самарканде
Еще никогда не было, чтобы войско государя Сахибкирана не победило, а бежало от врагов. Благодаря судьбе Сахибкирана, его войско, куда бы ни ходило, всегда побеждало врага и возвращалось с триумфом. Когда он услышал подробности битвы у Чукалака, где войско Токтамыш-хана одержало незначительную победу, это оставило тяжелый осадок в его августейшем сердце. Он вызвал всех беков, участвовавших в той битве, допросил каждого, поставив перед собой, о подробностях сражения. Каждого, кто в тот день бежал, проявив трусость, он пристыдил прилюдно. Барат Ходжа Кукельташа, /107а/ мужество которого было известно, но в тот день во время сражения был бездеятелен, поэтому государь Сахибкиран приказал побрить, припудрить лицо, нанести румянец на щеки и пустить по городу прогуляться. Коча Малик в тот день проделал хорошие дела, продемонстрировал богатырскую удаль в местности Йахчал, на берегу реки Ходженда: с тринадцатью людьми сделал набег на триста неверных, побил их как следует и освободил пленных, взятых ими в области Ходженда, и отправил по их родным местам. Поэтому государь Сахибкиран очень уважил его, подарил ему суюргалом имения и возвел в тарханы. Царевичу Умаршайху тоже за проявленные в тот день мужество и героизм он оказал большие милости.
О том, что государь Сахибкиран в пятый раз ходил в Хорезм
В год Дракона, семьсот девяностый год хиджры (март-апрель 1388), государь Сахибкиран направился в сторону Хорезма и остановился в местности Эгрияр. Кунча Оглана и Темур Кутлуг Оглана, которые, понося Токтамыша, ушли от него, пришли под защиту государя Сахибкирана, вместе с Шайх Али Бахадуром и Шайх Темур Бахадуром отправил в авангарде. Эти, пройдя канал Багдадек[594], Ийд Ходжу отправили в караул. Ийл Ходжа, пройдя, увидел конопасов Элигмиш Оглана, поймал одного из них и, узнав от него о положении противников, отправил его к Сахибкирану. Государь Сахибкиран узнал от него сведения о противнике и пошел дальше. Дошел до канала Жадрис и прошел его, тут со стороны врага перебежал один человек и сказал, что Элигмиш Оглан и Сулайман Суфи вышли из Хорезма и бежали к Токтамыш-хану. Государь Сахибкиран в погоню за ними послал царевича Миран-шаха, Мухаммад Султан-шаха, Шамс ад-Дина Аббаса, Учкара Бахадура, Ийгу Темура и Севинчак Бахадура, приказав им: «Пусть идут по дороге Кумкента и Кира, да постараются, чтобы настичь противника». Эти пошли быстрее ветра и молнии, настигли врага и, поймав, многих из них убили, взяли бесчисленное множество добра, возвратились с победой и присоединились к победоносному войску. Государь Сахибкиран, несколько дней побыв в Хорезме, /107б/ издал ярлык: «Переселить все население города и округи в Самарканд!»
Все наличное население города Хорезма переселили в Самарканд, а сам город разрушили и на его месте посеяли ячмень[595].
Государь Сахибкиран после взятия Хорезма направился в сторону Самарканда, благополучно и счастливо прибыл в свое место.
Государь Сахибкиран разрушил некоторые области, а другие восстанавливал и строил, все это делалось ради правления царством, ибо, если царь не будет творить свою политику, в стране не будет порядка. После разрушения Хорезма прошло три года, и государь обратил внимание к милосердию и состоянию этого города. Когда возвращался из похода в Дашти Кипчак, он послал в Хорезм Мусику, сына Ханки Кавчина, чтобы он заново отстроил город. Тот вошел и построил крепость, восстановил квартал Каана, который Чингиз-хан во время деления государства между сыновьями вместе с городами Кят и Хивак отнес к улусу Чагатая. Крепость и город и ныне благоустроены, благодаря государю Сахибкирану.
Рассказ о некоторых событиях, имевших место во время похода Сахибкирана в Хорезм
Когда государь Сахибкиран отправился в страну Хорезма, Абулфатх, младший брат Мухаммад Мирака, отделился от войска государя и бежал, удаляясь в степь. Лалам Бахадур Кавчин узнал об этом, пустил за ним коня и настиг его в местности Хисарак. Тот лежал в тени под деревом. Бахадур Кавчин, подойдя к нему и имея в виду его неблагодарность, спросил: «Почему ты поступил так?» Тот в своем ответе сказал: «Мой брат стал врагом государя, послал ко мне человека. Поэтому я шел к нему». Лалам Бахадур связал его, посадил на коня и привез его в Бухару, куда в то время прибыл царевич Умаршайх, и доложил царевичу о сути события. Царевич, осведомившись, послал весть об этом к государю Сахибкирану в Хорезм, а сам быстро направился в Самарканд. Когда он прибыл туда, те слова подтвердились: /108а/ Мухаммад Мирак был удостоен счастья близости с государем — он был зятем Сахибкирана, высокая колыбель, Султанбахт бегим была его женой. Он был воспитан государем Сахибкираном, находился под тенью его внимания, и область Хутталана с округами и населением полностью была отдана ему. Однако, согласно аяту: «Человек восстает оттого, что видит себя разбогатевшим»[596], гордыня славы и величия вывели его с пути счастья и честности, в его голове появились несбыточные мечты, и он задумал выступить против. Однако судьба тысячью языков говорила: «Эй, безумец, не делай такие дела, твои мечты вовек не сбудутся». Но он уже ухватился за подол бедствия и несчастья, стал враждебен, и
