Людмила отправила в рот дольку лимона, даже не поморщившись. – Не самая приятная ситуация… Слушай, ну он хотя бы красавчик? Ты тут мне до этого рассказывала о своём иммунитете на мужчин, но согласись, ради смазливого личика можно на многое закрыть глаза.
Миранда посмотрела на свой бокал, так и не решив, хочет ли она выпить ещё. И, всё же отставив его в сторону, наконец ответила.
– В принципе, он обладает достаточным магнетизмом, если ты об этом. Он харизматичен. И вполне возможно, что красив, но мне сложно судить о внешности человека, который старше меня почти на тридцать лет.
Кристофер, уже готовый отправить последний отчёт и наконец убраться подальше с крыши, застыл с так и не опустившимися на клавиатуру руками. Осознание того, что вся предыдущая речь Миранды не имела к нему никакого отношения казалось выбило почву у него из-под ног. Он был готов и к осуждению, и к проклятиям, и к потоку сплетен, но никак не к тому, что его попросту проигнорируют.
– Вот же ж… – Люся отпустила несколько настолько грязных ругательств, что даже сама Миранда в удивлении застыла со снова взятым в руки бокалом. – Так всё-таки этот Адмирал не просто так сюда прилетал! Конечно, и так было понятно, что Смит нам какую-то липовую версию рассказывает про пожертвования от их организации, но это уже явный перебор. Да за кого он себя принимает? – журналистка выглядела на редкость разозлённой. – А эти три истукана куда смотрели?!
– Надо же, какой искренний гнев! – усмехнулась Миранда. – Ты сейчас о ком говоришь? Что за три истукана?
– Когда тебя забрали на вертолёте, я хотела поговорить с Кристофером Чоем, – пояснила Джонсон, от волнения взъерошив свои волосы и этим начисто уничтожила последние следы укладки. – А он, Смит и твой телохранитель стали убеждать меня, что всё под контролем и это твой долг. Но разве можно было отпустить хрупкую женщину в такое место? И кто они после этого?!
– Да ты ж наша защитница обездоленных! – на лице Миранды против её воли появилась улыбка. – Но это действительно было моей обязанностью. И Юрий действовал согласно приказу, так что не злись на него, ладно?
– А остальных выгораживать не будешь? – скептически поинтересовалась Люся, глядя как Миранда вновь наполняет стаканы.
– С чего бы? – фыркнула девушка. – Но я рада, что ты не устроила там скандал.
Женщины выпили и посидели ещё какое-то время в тишине. На крыше гулял лёгкий ветерок, который приятно охлаждал разгоряченные щёки и лоб. Людмила чуть отстранённо подумала, что в этот раз она всё же переборщила с алкоголем и продолжать пить уже не стоит. Но, посмотрев на сидевшую рядом девушку с поникшими плечами, с тихим вздохом опять взялась за бутылку.
– Миранда, мне кажется, что переживать из-за какого-то там старпера с сомнительной профессией – это вообще последнее дело.
– Если бы я переживала всякий раз, когда мне предлагали стать чьей-то женой или любовницей из-за моего положения, денег или набора генов, то нервов моих бы точно на это не хватило, – девушка невесело усмехнулась и повертела в руках стакан, так и не сделав глоток. – Слышала бы ты, что мне недавно предлагало одно юное дарование! Стоило огромных усилий не покраснеть, а значение некоторых его слов я позже искала в поисковике.
Джонсон разразилась насколько громким смехом, что сама удивилась.
– Ну а ты что?
– Совсем сдурела?! Во-первых, для меня это уголовно наказуемо. А во-вторых, ну что он там мог мне предложить со своим плохо оформленным тенором? Полторы минуты сомнительного удовольствия? Если бы я любила имитировать оргазм, то чаще бы ходила с аудиторами на проверки. И вообще, – продолжила она под стоны смеха уронившей на руки голову Люси, – пусть радуется, что я не спросила демонстративно, надо ли его потом завезти к маме или сам доберётся. Короче, разошлись мирно с Адмиралом – уже хорошо. И я же тебе сразу говорила, что хочу сейчас напиться совсем не из-за фиаско на любовном фронте. Я не испытываю к нему никаких романтических чувств.
Людмила облокотилась на столик, подперев голову рукой и этим выражая готовность выслушать жалобы своей собутыльницы. Миранда же откинулась на спинку их импровизированной скамейки и, смотря на тёмный пейзаж, раскинувшийся за пределами завода, начала свою речь.
– Люся, а ты слышала, что находящийся в состоянии алкогольного опьянения человек вроде как перестаёт быть самим собой? Смещается матрица, ну и далее по тексту…
– Если вы тратите деньги на подобные исследования, то я начинаю переживать за свое рабочее место.
– И мне очень хочется побыть пусть на чуть-чуть, но кем-то другим, – продолжила она, не обращая внимание на фырканье журналистки. – Потому что знаешь, быть мной – это пугает…
– Ты – богатая и властная начальница. Хочешь, накидаю тебе список женщин, готовых поменяться с тобой местами хоть сегодня? Сотня пунктов минут за пять наберётся, и то только потому, что в пьяном состоянии я очень медленно печатаю.
– Люсь, я ведь серьёзно, – наконец обернувшись к подруге, сказала Ми. – Я же могу всё, абсолютно всё. И мне становится страшно от этого… Как я теперь буду с этим жить?
Людмила вздохнула и, несмотря на то что собиралась закончить с выпивкой, опустошила бокал. Рядом с ней на крыше новенького завода по утилизации отходов сидит его можно сказать основная владелица, которая напилась в зюзю. Но самым абсурдным было то, что сама Джонсон воспринимает её не иначе как несчастную девочку, которую так и тянет погладить по голове и как-нибудь приободрить. В памяти совершенно ни к месту всплыл Марк – недотёпа-сосед, в разговоре упоминающий Миранду с той же заботой, с которой обычно говорят о детях или младших сёстрах. Прямо сейчас журналистка готова была его понять. И, выбросив из головы мысли о том, как часто эти двое выпивают вместе, начала свою речь.
– Знаешь, я не вполне представляю себе круг твоих обязанностей. И мало знаю о том, что люди твоего ранга могут себе позволить, а чего нет. Но сейчас мне твоя плаксивая речь кажется обычным пьяным бредом, – резко проговорила Люся, наблюдая, как сидящая рядом девушка внимательно её слушает. – Не знаю, что ты там себе понапридумывала про безграничную власть и могущество, но позволь заметить – до богов тебе ещё далеко. Не понимаешь, как жить дальше? Тогда зачем ты вообще в это ввязывалась? Чего хотела?
– Изменить мир к лучшему.
– А сейчас твоя цель поменялась?
– Эм.. нет, – с лёгким недоумением отозвалась Миранда.
– Тогда в чём проблема? – пожала плечами журналистка. – Живи, как и до этого жила.
