Аркадий Иванович? Она сказала Аркадий Иванович? Орлов? Точно! Его я мельком видела на празднике тогда. Отец Глеба. Внезапно я поняла, что означает выражение «громом пораженный». Тело налилось свинцом, в голове резко пусто и только одна мысль «отец, это его отец». Ты не можешь вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы моргать.
Я не слышала, что говорила Света. Очнулась только, когда вновь зазвучал голос мужчины:
— Прошу вас, пройдемте со мной в кабинет, обсудим детали. Обычно я такими вещами не занимаюсь. Но данное мероприятие крайне важно для меня. Мы обсудим основное, а все остальное уже будете решать с моими помощниками или с Людой. Светлана, вы же с ней организовывали праздник по случаю празднования моего дня рождения?
— Да-да, Аркадий Иванович. На редкость легко и приятно оказалось работать с Людмилой.
— Она такого же мнения о вас, именно поэтому вы здесь.
Мы зашли в кабинет Орлова-старшего, здесь все кричало о богатстве хозяина и было таким же огромным, как и все, что мне удалось увидеть в этом доме до сих пор. Стеллажи с книгами уходили куда-то под потолок, очень и очень высокий потолок. Во главе огромный хозяйский стол и такое же огромное кресло.
— Прошу, присаживайтесь, — указал на диван и два кресла, располагавшихся справа от стола.
— Чай, кофе?
— Нет, спасибо, — за всех ответила Светлана.
— Нет, так нет. Ну что ж, давайте начнем тогда. Время — деньги. Как я сказал, мероприятие для меня очень важное, только по этой причине я вмешиваюсь в данное дело. У меня единственный сын, Глеб.
Я и до этого чувствовала его взгляд на себе, но когда он назвал его имя, клянусь, он посмотрел на меня в упор. Я же разглядывала узор на ковре под ногами, и, скорее, ощущала шкурой пронизывающий взгляд таких же черных как у Глеба глаз, а при упоминании такого дорогого сердцу имени чуть вздрогнула. Посмотрела на Орлова-старшего — заметил. Он все замечает, в этом сомнений нет. Неспроста я здесь, и заказ этот не просто так появился. Каждое следующее слово входило в мою кожу раскаленным железом.
— И помолвка должна стать поистине грандиозным событием.
Сделал выжидательную паузу — явно для того, чтобы я могла прийти в себя, чтобы до конца услышать его разрушающую речь.
— Мероприятие должно пройти на самом высоком уровне. Бюджет, как вы понимаете, не ограничиваю. Люди будут крайне важные, да и не хочется ударить в грязь лицом перед моим будущим сватом.
— Сколько отводится на подготовку времени, Аркадий Иванович?
— Десятого января помолвка. У вас почти три недели. Что скажете? Успеете?
— Времени не очень много, но да, успеем.
— Вот и ладненько.
— Тогда вас Григорий проводит в залы. Все, что нужно для работы — смотрите, ну а остальные вопросы к Люде. А теперь, прошу меня извинить.
— Спасибо, Аркадий Иванович, за уделенное время. Мы тогда приступаем. Всего доброго, — вежливо произнесла Света.
И мы вслед за директором покинули кабинет, за пределами которого нас уже ждал тот самый дворецкий Григорий, чтобы сопроводить в нужные помещения.
Хотите знать, что я почувствовала, когда услышала из уст отца Глеба новость о помолвке? А ничего! Вообще ничего! Вакуум, пустота! Будто не я тут сижу и слушаю, будто не меня взгляд прожигает насквозь. Все это не я! И вообще это все не про нас с Глебом. А потому, Аркадий Иванович, если и ожидал от меня получить какие-то эмоции — ничего не получил.
— Прошу, — указал налево Григорий, и мы двинулись за ним.
На его телефон пришло сообщение, он остановился, прочитал, подошел ко мне и невозмутимо произнес:
— Прошу прощения, но вас Аркадий Иванович просит ненадолго вернуться обратно.
Я сглотнула мерзкий ком страха, ставший поперек горла, кивнула и под удивленные взгляды моих коллег развернулась в обратном направлении.
Подошла к дверям кабинета, сделала пару вдохов, собираясь в единое целое, понимая, что сейчас как боец на ринге должна буду выдержать серию ударов, и постучалась в массивную дверь.
— Заходите.
Я зашла. Аркадий Иванович сидел за столом, перед ним лежали какие-то бумаги, которые он до моего прихода, видимо, изучал. Отложил ручку в сторону, внимательно посмотрел на меня сканирующим, пробирающим до внутренностей взглядом.
— Присаживайтесь, — приказал и кивнул на стул напротив стола.
Я подчинилась.
— Полина, — начал он.
— Я знаю, о чем вы хотите поговорить, — бесцеремонно перебила я на удивление ровным тоном. Орлов-старший в удивлении вскинул брови и откинулся на спинку кресла, не сводя глаз. — Я все понимаю, Аркадий Иванович. И, безусловно, чинить препятствия к счастью молодых не буду.
— Я рад, что мы с вами так быстро нашли общий язык. Но, Полина, есть проблема — Глеб. Он еще совсем мальчишка, горячая кровь бурлит, максимализм, и все такое. Он сделает все, чтобы пойти наперекор. Он просто так вас не оставит, так как не приемлет, когда идут супротив его воле. Но я думаю, вы и так уже успели почувствовать норов моего сына.
Я чуть заметно кивнула. С утверждением, что он «совсем мальчишка» я бы поспорила. Это был состоявшийся мужчина, который четко знает, чего хочет и как этого добиться. Во всем остальном Аркадий Иванович был прав.
— Но я вам помогу.
Я вскинула голову и внимательно посмотрела на него.
— Вы должны исчезнуть на какое-то время. Он переломается, переболеет, до помолвки очухается. Уехать необходимо как можно дальше, чтобы не нашел. Все расходы я оплачу и даже сверх того.
Он что? Покупает меня? Как же они живут? Каждая улыбка, доброе слово или дело орошается звоном монет? Да это существование, а не жизнь!
Я не заметила, как сказала все это вслух.
Аркадий Иванович подался вперед, губы сжались в тонкую линию, неприятно прищурился:
— Да. Такая наша жизнь. Мы покупаем и продаем, если надо — убираем с пути, без оглядки и без сожаления. Наша жизнь — это бизнес — голый, неприкрытый ни чем. Свадьбы, помолвки, дни рождения — все бизнес. В нашем мире нет места чувствам или сантиментам. Ты хотела в него попасть? Ты хотела красивой сказки? Здесь от красоты только фасад, а что внутри — тебе лучше не знать. Зарина — будущая жена моего сына, родилась в этом, она знает все правила, она его женщина. А ты? Что дашь ему ты? Секс? И на сколько ночей вас с ним хватит? А дальше что? Ты сможешь вынести нашу жизнь? Ты же понимаешь, что нет. Это мезальянс!
