Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
делают, потому что люди умеют оперировать словами «вульва», «пенис», «член». Уровень использования вульгаризмов стал ниже, женщины используют анатомический язык. Только если они приходят не по поводу себя, а по поводу ребенка. Это отдельная группа пациентов, которая, кстати, увеличивается. Тогда они используют детский язык. Они говорят: «пися моей дочери». Или: «писечка». Или же: «писька сына».
– ИНФАНТИЛЬНОСТЬ.
– Они, к примеру, объясняют, что девочка касается попы. Я спрашиваю, о чем речь, какая область имеется в виду. И слышу ответ: «Ну, передней попы».
– НЕ ВЕРЮ.
– Далее я спрашиваю: речь о половых губах, о промежности? И так потихоньку мы добираемся до сути. Когда пациенты говорят о взрослых, чаще используют язык анатомических терминов, когда о детях – инфантильный. Это, впрочем, понятно, ведь они не говорят детям: «Иди перед обедом помой верхние конечности», а говорят «ручки». Также в интимных сферах: «Писю помыла?» – спрашивает мама дочь. «Да, помыла», – отвечает ребенок.
– НО ПОТОМ ЭТА МАМА ПРИХОДИТ К ВАМ, А «ПИСЯ» ОСТАЕТСЯ.
– Родитель везде остается на уровне этой лексики.
– А ЧТО РОДИТЕЛЕЙ БОЛЬШЕ ВСЕГО ВОЛНУЕТ?
– Детская мастурбация, по двум причинам. Они думают, что если ребенок в возрасте 3–5 лет мастурбирует, то в возрасте 20 лет будет делать это слишком много. Что ничего другого не будет делать, только мастурбировать. Несмотря на это, должна сказать, что уровень образованности вырос, у меня есть пациенты, которые говорят, что дети мастурбируют, и они боятся, что это перейдет в область отклонений, станет патологической мастурбацией…
– ИСПОЛЬЗУЮТ ТАКИЕ СЛОВА?!
– Нет, они говорят, что ребенок станет извращенцем. А другая группа объясняет, что боится давления общества. Они представляют себе, что ребенок будет чрезмерно мастурбировать, и кто-то это заметит и подумает плохо. Но прежде всего – о них самих. То есть решит, что родители плохие, потому что не сделали так, чтобы ребенок был асексуален, – а это все еще идеал. И когда я пытаюсь определить, какова именно эта мастурбация, обычно встречаюсь с другим описанием и другим ее родом, поэтому объясняю родителям, что это такой этап развития, не нужно ничего делать. Как если бы их ребенок выучился чему-то новому, запомнил новое слово и все время его повторял. Я спрашиваю, запретили бы они ребенку бегать или лазить по лестницам. Часть отвечает, что никогда в жизни, это тренирует мышцы. А часть, что запретили бы, потому что это небезопасно. И так более-менее они думают о мастурбации: лучше пусть не делает. Вот будет взрослый, тогда можно.
– ПОЧЕМУ РОДИТЕЛИ НЕ ХОТЯТ, ЧТОБЫ У ИХ РЕБЕНКА БЫЛА СЕКСУАЛЬНОСТЬ?
– Они боятся общественного давления. Боятся, что ребенка будут критиковать. Боятся замечаний в детском саду, того, что другие родители будут их сторониться. Особенно если дети в частных садах, в которых каждый родитель узурпирует себе право оценивать этот сад, требовать введения и запрета определенных вещей. Может, ребенок, который мастурбирует, научит этому других детей? Впрочем, это правда, но родители так не хотят. В любом случае, я не встреваю, если ребенок здоров. Отказываюсь.
Когда-то я проводила обучение в детских садах, и оно было для всех: детей, родителей, сотрудников – включая кочегара, если в детсаду был котел, и поваров. Я объясняла такие вещи директорам двадцать лет назад, и они были в шоке! Но ведь дети гуляют по всей территории, повара тоже нужно обучить. Ведь какой прок, если воспитательница справится с мастурбирующим ребенком, а потом его увидит повариха и даст по рукам!
Теперь я уже не работаю в садах. Смелости заказывать такое обучение поубавилось, искренности в моей работе с малышами – тоже. Тогда я сама была молода, а теперь меня тянет к старым людям, я сама вступаю в период старости.
– ЛЮДИ ИЗБЕГАЮТ СЛОВА «СТАРЫЙ», ОСОБЕННО ЖЕНЩИНЫ. ОБИЖАЮТСЯ.
– Почему? Вы знаете, я уже дошла до состояния, которые англичане называют an old lady[73], – такова правда. И что с того? Конечно, молодая женщина – это комплимент, старая – нет. Но старость – это естественное состояние, в определенном смысле прекрасное, потому что означает, что человек мог много пережить. Это восхитительно, что все, что мы пережили, теперь можно использовать. По моему мнению, это прекрасная вещь – долгая жизнь. Я могу сказать, что долго живу, хотя моему дедушке было 94, когда он умер. И это моя мечта – я хотела бы жить долго, как он, и в такой форме, как он.
Возраст моих пациентов также меняется, потому что для определенных людей я небезопасна.
– ПОЧЕМУ?
– Потому, что работаю и живу так долго.
– МНЕ ВСЕГДА КАЗАЛОСЬ ЭТО БОЛЬШИМ ПЛЮСОМ.
– Некоторые считают, что можно понимать другого человека только тогда, когда вы в одинаковой ситуации. Речь также о том, что мне нужно очень немного информации о человеке напротив, чтобы много о нем узнать. И некоторым это не нравится, они чувствуют, будто их просвечивают. Это как язык или игра на фортепьяно – если долго и регулярно тренироваться, вы внезапно начнете играть, не глядя на инструмент.
– ВЫ РАБОТАЕТЕ СО СТАРЫМИ ЛЮДЬМИ?
– У нас нет такой культуры, что старые люди приходят к сексологу. Это действительно редкие случаи.
– СКОЛЬКО ЛЕТ ВАШЕЙ САМОЙ СТАРОЙ ПАЦИЕНТКЕ?
– 78. Но я расскажу о другой женщине, тоже старой, которая имеет связь с женщиной: в старости она вступила в гомосексуальные отношения. И не могла с этим справиться. Им было по семьдесят с чем-то, когда это началось: одна овдовела, вторая начала к ней приходить, чтобы помочь и поддержать, сказать, что, когда состоишь в браке, понятно, что один человек умрет раньше. Редко умирают вместе – и обычно в результате трагедии. И из этой поддержки развилась дружба, сексуальная нежность, которая происходила из простых вещей: они садились рядом, заботились друг о друге. Внезапно женщины поняли, что никакая это не забота, а петтинг, совместная мастурбация. И решили, что это классно.
– И ЧТО?
– И ничего!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
