выдержала бы подобного спринта от рассвета и до заката несколько дней к ряду. Гривы же лишь постоянно принюхивались, мечтая об ужине, и изредка фыркали, когда в нос попадало слишком много пыли.
С приближением к городу пришлось снизить темп. На грунтовой дороге, вскоре перешедшей в брусчатку, все чаще стали встречаться медленно ползущие телеги и возвращающиеся с полей загорелые люди. Все чаще приходилось одергивать Клыка — всякий раз, когда они проезжали мимо аппетитной по мнению того лошади.
В обе стороны от дороги выросли дома поистине бесконечных окрестностей. «Город сотни деревень» — так его называли с последней, Третьей Великой Войны исполинов. Руферон постоянно разрастался вширь, поглощал деревушку за деревушкой, превращаясь в гигантскую деревню с покатыми крышами и звоном колоколов, что созывали жителей со всей округи на вечерние службы в многочисленных святилищах.
Дорога раздалась в стороны, но менее людной от этого не стала. Райзу с трудом представлялось, как жители домов, вплотную стоящих вдоль тракта, выносят стоящий на том шум. Но местные, вместо того, чтобы жаловаться на неудобства, извлекали из ситуации максимум выгоды. Прямо под воротами жилых домов расположились прилавки с выставленными на них ведрами, доверху забитыми овощами и фруктами; горластая женщина предлагала купить плетеные корзинки по цене, которой не найти нигде в Руфероне; ее тщетно пытался перекричать мужик, зазывающий проезжающих в свою кузню.
С приближением гривов голоса становились тише или и вовсе смолкали, а женщины, оказавшиеся на улице с детьми, прятали тех за спину. Но стоило чужакам проехать мимо, и улица снова оживала.
— Не любишь города? — Райз обратил внимание на то, что чем ближе они подъезжали к стене Руферона, тем плотнее становилась вокруг Къярта серая взвесь. Клык и Коготь шли плечом к плечу, и Райз буквально на собственной шкуре ощущал тлетворное влияние энергии.
— Последний визит завершился не лучшим образом.
— Опять ты сгущаешь краски.
— Ты спросил — я ответил, — Къярт безразлично пожал плечами.
Им пришлось остановиться, когда до распахнутых настежь ворот оставалось рукой подать. Вход в город преграждала стража, чьи белоснежные мундиры выглядели яркими пятнами даже в сгущающихся сумерках. Два человека стояло в арке ворот, еще двое разговаривало с мужчиной держащим на цепи козу — первым из длинной очереди желающих войти или въехать в Руферон.
— Так и должно быть? — поинтересовался Райз у Къярта, ссылаясь на знания, что тот получил вместе с призывом Ашши.
Къярт отрицательно покачал головой.
— Ясное дело, что нет, — ворчливо бросил мужик, занятый починкой щеколды на телеге с овцами. — Но разве паладинов это заботит? Засранцы творят, что им вздумается.
— Они закрыли въезд в город? — Райз натянул левый повод Клыка, чтобы тот перестал пялиться на овец, сбившихся в кучу у дальней стенки подводы.
Мужик бросил попытки вправить задвижку без инструментов и, обернувшись, едва не подпрыгнул от неожиданности.
— Здоровый зверь, — он натянуто улыбнулся и попятился. — Да, закрыли, — ответил он, когда счел, что отошел на достаточно безопасное расстояние. — Для некромантов.
Мужик хохотнул, а Райз с Къяртом переглянулись. Коготь, выбравший более хитрую тактику, чем его брат, принюхивался к телеге, а его лапа зависла в воздухе, пока тот выбирал удобный момент, чтобы сделать шаг, на который никто не обратит внимания.
— Ясное дело, что завидев их, любой некромант решит попытать удачи и проскользнуть внутрь, а не уберется восвояси, — каждое слово так и сочилось сарказмом. — Даже не знаю, кого они надеются поймать.
— И как давно поставили на въезде пост?
— Да еще с начала лета. Мол, в соседних землях все чаще стали объявляться некроманты. Ага, как же. Они только и думают о том, как же им припереться в Руферон, — мужик сплюнул на землю. — Паладинам лишь бы народ стращать. Только подумать: не чьи-то там, а наши же налоги идут на то, чтобы мы торчали здесь до посинения.
Райз окинул взглядом очередь перед воротами — по меньшей мере два десятка телег и еще больше людей, пришедших на своих двоих. Покосился на Когтя и в очередной раз одернул Клыка, едва ли не пританцовывающего задними лапами.
— Давай-ка за мной, — сказал он Къярту и толкнул грива вперед, в объезд ожидающих проверки людей.
— Эй, самые умные что ли?! Ждите, как все! — возмутился мужик, и его окрик привлек внимание тех, кто стоял впереди него. В чужаков уткнулись, точно ржавые копья, усталые и недовольные взгляды.
— Да, давай подождем, пока мой грив сожрет твоих овец, — Райз едва ослабил повод, и Клык, облизнувшись, потянулся к телеге. Мужик вжался в бортик; застучали по дереву копыта испуганно блеющих овец. — Или тебя.
Райз снова собрал повод и двинул Клыка пятками. Тот недовольно рыкнул и затрусил мимо хранящей угрюмое молчание очереди.
Они остановились немного поодаль, дождаться, пока пропустят женщину с оравой дергающих ее за рукава детей, но один из проверяющих сразу же оставил своего напарника и направился к ним. Военная выправка читалась не только в каждом его движении, но и во взгляде. Что бы там местные не думали о паладинах, последние не походили на сборище дилетантов.
— Прошу прощения, но согласно указу наместника Руферона гривам вход в город запрещен, — отчеканил мужчина. — Вы можете оставить их в ближайшем стойле.
— И где оно?
— Уверен, вам подскажут.
Паладин кивком указал на уже спешащего к ним коренастого мужичка. Следом за ним, с отрывом в пару десятков метров бежал еще один, сухощавый, придерживающий рукой шляпу, чтобы она не слетела в пыль.
Толстяк добрался до финишной черты первым, остановился на почтительном расстоянии от гривов и изобразил легкий поклон.
— Гримли Лих к вашим услугам, — пытаясь одновременно отдышаться и передать мысль, выдохнул он. — Я сопровожу вас в лучшее стойло в этих землях. Даже в Коуфладе вам не предложат…
— Позвольте представиться: Месин Интрад, — перебил его остановившийся рядом мужчина со шляпой. — В моих стойлах вы найдете…
— Не видишь, что я уже здесь? — рыкнул на него Гримли.
— А ты не видишь, что гривов двое? — парировал Месин. — Один твой, один мой — таков был уговор.
— Кхм, кхм, — прервал перепалку Райз, — вы что-то путаете. Этот грив — мой, а этот — его, — он указал взглядом сначала на Клыка, а затем на Когтя с Къяртом. — И останутся они там, где мы решим. Господин Гримли, будьте так любезны, покажите дорогу к вашим стойлам.
— Конечно, следуйте за мной, уважаемые! — толстяк просиял, одернул полы пиджака и с видом абсолютного победители прошагал мимо проглотившего язык Месина.
На дороге, идущей вдоль городской стены, как нигде прежде пахло навозом. Гривы же чуяли в воздухе не только
