— Не странно ли это, — продолжала она, — ты здесь сидишь, одетый в костюм, в котором я меньше всего ожидала бы тебя видеть. Когда ты в последний раз надевал костюм? Хм-м. На выпускном вечере. Четыре года назад. Вот почему я тогда сделала столько фотографий. Чтобы будущие поколения знали, что у моего сына действительно были приличные брюки и пиджак. — Она обняла его. — И вот ты снова в костюме. Сходить за фотоаппаратом?
Джейк откашлялся.
— Папа рассказал тебе о Саманте.
Она помолчала секунду, потом сказала:
— Да, он смог хранить эту тайну всего лишь пять, ну максимум, десять лет.
— Может быть, он думал, что это ни к чему не приведет? — И, помолчав, тихо добавил: — Может быть, он и прав.
— Если бы я могла выбирать для тебя девушку, я предпочла бы, чтобы в ней не было ни капли Александриной крови.
— Я знаю.
— Но эту точку зрения можно и оспорить. Ты любишь ее, сынок? Я хочу сама услышать это от тебя.
— Я люблю ее.
— Точно? Я имею в виду — действительно любишь, не просто тебе нравится ее внешность, или, ох, не заставляй свою старую мать произносить такие вещи…
— Секс — только часть этого чувства. Я люблю ее так же, как папа любит тебя.
— Мальчик мой, ты умеешь вести дискуссию, — вздохнула мама.
Джейк опустил голову.
— Сегодня я не смог с ней даже поговорить. Оррин выставил охрану, и, если бы я попытался подойти, поднялся бы шум. Я не стал рисковать — на похоронах ее матери. И я стоял в тени, как всегда. Как последний беспомощный трус.
— Нет, как мужчина, которому ее чувства дороже, чем собственное самолюбие.
— Она меня даже не видела. Она обняла Шарлотту и стояла, не поднимая головы. Она в ловушке. — Джейк сжал кулаки. Он дрожал, и отнюдь не от холода. — В Дареме я зашел к адвокату. К Абрахаму Дрейфусу.
— К тому Дрейфусу, что представлял совет племени в тяжбе с правительством о правах на лес?
— Говорят, он самый лучший адвокат. Я спросил его, есть ли у нас с Самантой шансы вырвать Шарлотту из-под опеки Александры.
— Ох, милый, — печально произнесла Сара и погладила его по спине.
— Он показал мне фотографию своего сына и сказал, что если бы даже его родной сын пришел к нему и спросил о том, о чем спросил я, то и ему бы он ответил, что нет ни малейшего шанса. Ни один судья в здравом уме и твердой памяти не скажет жене сенатора, что она не может осуществлять опеку над собственной племянницей, при том, что мать девочки распорядилась именно таким образом.
— Ни за что не поверю, что Франни приняла бы такое решение, знай она о вас с Сэмми.
— Мне надо было прийти к Саманте раньше. Я должен был это предвидеть. Ну почему это меня подводит именно тогда, когда мне больше всего нужно?
— Что, милый? Что тебя подводит?
Джейк безмолвно выругал себя за то, что потерял бдительность.
— Миссис Большая Ветвь однажды сказала, что если я сделаю то, что хочу, то я навлеку на нас всех проклятье. Может быть, я поверил ей больше, чем думал.
— Послушай меня, сынок. Я очень уважаю Клару, но проклятье на нашу семью легло в тот день, когда твой дядя женился на Александре. И ничего из того, что ты сделал или можешь сделать, этого не изменит.
— Но я должен покончить с этим. Именно я и Саманта. Я это чувствую. Я еще не знаю, как, и это-то меня и мучает. — Он посмотрел на маму. — Ведь были же люди, которые считали, что ты не должна выходить замуж за папу. Что, если бы они смогли тебя остановить? Что, если бы ты только мечтала о том, чтобы быть с ним, но не могла этого осуществить?
— Не будем строить предположений, что было бы со мной. Вернемся к тебе, сынок.
— Ты бы нашла способ это сделать, — уверенно сказал Джейк. — Неважно, чего бы это стоило.
Мама сочувственно вздохнула.
— Хорошо. Давай говорить начистоту. — Ее голос был исполнен мрачного юмора. — Похитим Шарлотту и увезем в Мексику. Наймем гасьенду и будем прятать ее, пока ей не исполнится восемнадцать лет.
— Я не хочу впутывать в это тебя и папу. Но ты не беспокойся — как только мы устроимся, я тебе напишу.
— Джейк! — откинув голову, она с тревогой посмотрела на него и слегка потрясла за плечи. — Господи боже мой, ты это серьезно? Даже и не думай.
Сжав кулаки, он поднялся на ноги. Он хотел ударить по чему-нибудь, крушить толстые, прочные столбы террасы, бить, бить, бить, пока боль израненных рук не заглушит все остальные чувства.
— Тим ее ненавидит. Она всегда была любимицей его матери, и он это знает. Он ее обидит, как только представится случай. И если он это сделает, я…
Мама взяла его за руки.
— Насколько я знаю Сэмми, она не из тех людей, которые позволили бы Тиму себя обидеть. Сынок, верь, что, когда ей будет нужна помощь, она тебя позовет.
Джейк поднял голову. На небе, как кристаллики, мерцали первые звезды — далекие и недостижимые. Он будет спать, завернувшись в одеяло, которое сшила ему Сэмми, и ее страх и печаль всегда пребудут с ним.
А если ее кто-нибудь обидит, то да поможет им бог.
Глава 15
— Они здесь уже целый месяц, и целый месяц ты только тем и занимаешься, что нянчишься с ними, — с горечью сказал Тим своей матери. — А я приехал домой сказать тебе, что мне предложена интернатура в верховном суде штата, и ты относишься к этому так, словно я тебе принес карандашный рисунок, чтобы прилепить его к холодильнику.
Александра откинулась на спинку стула и с легким раздражением посмотрела на сына.
— Не стоит изображать передо мной оскорбленную гордость. Публика не та. Эту интернатуру устроил тебе Оррин.
— Но я ее заслужил!
— Это еще вопрос. Когда дело зависит только от тебя, ты упускаешь все возможности. Ты вообще способен подумать о ком-нибудь, кроме себя? Я изо всех сил стараюсь помочь твоим двоюродным сестрам пережить смерть матери. Будь мужчиной!
— Я у тебя всегда на втором месте. Ты куда больше надежд возлагаешь на них, чем на меня.
— Развитие Саманты и Шарлотты затормозили годы отсутствия должного воспитания. Я пытаюсь сейчас наверстать это. Разумеется, времени уходит много. А ты как хотел бы? Раз, два — и готово?!
— А разве не лучше отправить Сэмми в колледж? Пусть там и совершенствуется. Почему ты позволила ей уговорить себя оставить ее здесь до осени?
— Потому что без нее маленькой плаксе Шарлотте будет здесь тяжело одной. Надо дать ей время привыкнуть и успокоиться.
— Сэмми тебя просто дурачит. Она хочет остаться здесь, чтобы быть поближе к Джейку.
— Нет. У нас было несколько долгих бесед на эту тему. Она не желает продолжать с ним какие-либо отношения. Я думаю, смерть матери заставила ее понять, как тяжело и неинтересно они жили. Причем в этом не было никакой необходимости. — Александра ободряюще кивнула Тиму. — У меня далекоидущие планы относительно каждого из вас. Твое будущее — юриспруденция, затем, естественно, политика. Саманта проявляет отличные способности в бизнесе. Если все пойдет так, как я хочу — а все пойдет именно так, — она будет мне нужна, чтобы управлять моими предприятиями. Ведь Оррин скоро станет губернатором,.и у меня появится слишком много новых обязанностей. Тим чуть успокоился.
