— Спасибо. Ты всегда очень внимателен к деталям. Говорят, для мужчин это большая редкость.
— Говорят? — смеётся Дан и приподнимает бровь. Он так умеет: приподнимать не две, а только одну.
— За неимением большого опыта приходится полагаться на слухи, — отшучиваюсь я.
— И то и то, несомненно, играет мне на руку.
Я не могу не улыбнуться этому нашему разговору. Мы с Даном очень разные, начиная от воспитания и заканчивая образом жизни, но почему-то наш диалог часто звучит слаженно, будто заранее отрепетирован.
— Не поспоришь. Такие девушки, как я, — самая благодарная аудитория.
— Это объясняет, почему мне так нравится рядом с тобой находиться.
Вздрогнув, опускаю глаза. Все эти личные фразы, от которых так колотится сердце, совсем не входят в мои планы на разговор. Они всё усложняют, рисуя перед глазами картины альтернативного будущего. Не того, которое я себе представила.
— К нашему разговору… — Фальшиво откашливаюсь, ставя отметку о новом рубеже. — Я ведь обещала тебе пояснить.
Поднимаю глаза. Сколько бы раз я ни репетировала эту речь, всё равно не получается произносить её без дрожи в голосе и пальцах. Для человека, которого всю жизнь учили задвигать чувства на задний план, — это жуткое испытание.
— Общаясь со мной, ты наверняка задаёшься вопросом, почему я веду себя так странно и скованно… Дело в том, что я патологически неуверенный в себе человек. Прямая противоположность тебе. Там, где ты чувствуешь себя как дома, я чувствую себя пришельцем, на которого люди в любой момент могут показать пальцем. Такова реальность. Поэтому я и ушла с «Итогов года»… Была задавлена атмосферой и всеми этими людьми, имевшими гораздо больше оснований, чем я, там находиться. И так происходит очень часто. Чаще, чем ты можешь себе представить. Особенно когда рядом есть женщины.
Сжав пальцы, разглядываю побелевшие фаланги. Каждое честное слово приходится выдирать из горла с мясом. Тяжело быть слабой, и вдвойне тяжело — озвучивать свои слабости вслух. Втройне — перед человеком, к которому испытываешь настолько сильное влечение.
— Я ушла с мероприятия, потому что было невыносимо сравнивать себя с теми женщинами, с которыми ты привык общаться. С Эльзой и другой девушкой. Будем честными: я до них не дотягиваю. Осознание этого меня попросту раздавило.
Делаю паузу, чтобы перевести дух и увидеть реакцию Дана. Она не заставляет себя ждать.
— Не перестаёшь удивлять, — непривычно тихо замечает он. — И впервые это не комплимент.
Горько усмехнувшись, киваю.
— Знаю. Я просто пытаюсь быть с тобой честной. Ты ведь понимаешь, что очень нравишься мне? Да что там нравишься… За свою жизнь я ни разу не встречала человека, которым бы настолько восхищалась. Знаешь, на чём ловила себя, когда сидела в твоей машине?
Я морщусь, потому что в глазах начинает колоть.
— Что могла бы ехать в ней на край света при условии, что ты будешь сидеть рядом. Мне нравится в тебе всё, а ещё я тебя безумно уважаю и очень боюсь разочаровать. Страх разочаровать окружающих живёт во мне с самого детства, но рядом с тобой он многократно усиливается.
— Это зря, — голос Дана звучит по-прежнему тихо и немного хрипло.
— Не зря. Я ведь хорошо помню каждое сказанное тобой слово. Помнишь, ты рассказывал про свои прошлые отношения и причины, по которым они закончились? Говорил, что те женщины много требовали от тебя, потому что им не доставало любви… Так вот, я гораздо хуже каждой твоей избранницы. Только сейчас, выйдя в реальный мир, я осознаю, что многого была лишена… И испытываю голод… Самый настоящий… Хочется не только сидеть рядом с тобой в поездке на край света, но ещё и ощущать, как ты держишь меня за руку… Рано или поздно я всёиспорчу… Скорее рано, чем поздно… — Не удержавшись, издаю горький смешок. — Изведу себя сравнениями с теми красавицами, которые будут подходить с тобой здороваться. Я совсем не знаю, как стану вести себя в отношениях, потому что никаких отношений у меня и не было… Но, возможно, я стану худшей из тех, с кем ты имел дело… А для меня ты слишком особенный человек, чтобы позволить тебе так сильно во мне разочароваться.
Я смахиваю со щеки слезу — одну-единственную. Совсем не заметила, как она вытекла.
— Ты, наверное, сидишь и думаешь: «Что она несёт? Я вообще-то ничего и не предлагал».
— Нет, я так не думаю. — Дан смотрит мне в глаза, вызывая отчаянное желание их отвести. — Потому что как раз таки предлагал. Из услышанного я сделал вывод, что я в твоих глазах какой-то сверхчеловек с огромным списком требований к партнёру, до которых ни одной живой душе, и в особенности тебе, не дотянуться.
Тихонько смеюсь.
— Я не это хотела сказать. Лишь то, что слишком далека от твоего идеала и в ближайшее время едва ли смогу к нему приблизиться.
— Таня. — Дан тяжело вздыхает и, навалившись локтями на стол, подаётся вперёд. — Долой джентльменство. Ни хрена не понимаю. Я разве когда-то требовал идеала?
Меня разрывает от беспомощности. А Дану и не понять. Потому что он представления не имеет, как сложно такой, как я, набираться уверенности рядом с тем, кто привык довольствоваться лишь высшим сортом.
— Всё очень просто. В первую нашу встречу ты меня даже не запомнил. Для тебя я была безликой мебелью, которой ты дал такое же безликое прозвище, чтобы не пришлось запоминать имя. Ты обратил на меня внимание,только когда увидел накрашенной и в коротком платье. И даже то, что мы провели вместе ночь, ничего не изменило.
— Так в этом твоя претензия? Что я не запомнил тебя с первого разговора и ты не стала для меня единственной после первого секса? Оба эти факта уложились в твою теорию. Да, я не запомнил тебя с первого раза. Наверное, это не слишком приятно, но такое часто случается, когда человек и не пытается быть запоминающимся. После того как ты рассказала, что мы уже виделись, я прокрутил в голове тот день и вспомнил. В офисе ты всем видом давала понять, что моя персона тебя мало заботит и ты мечтаешь поскорее остаться одна. Что из этого я должен был запомнить? В моей голове и без того масса информации хранится. Зато я прекрасно запомнил тебя во второй раз, когда ты сравнивала мои глаза с каким-то собачьим минералом и смотрела так, что я почувствовал себя удавом на привязи. И да, так вышло, что твой первый секс оказался для меня далеко не первым. Мне тридцать четыре, и интим, каким бы горячим он ни был, давно не становится для меня поводом завязать серьёзные отношения. Поводом становится совершенно другое.
— Тогда в клубе это была совсем другая девушка. А Таня — она вот такая. Неуверенная в себе идеалистка, которая часто теряется и говорит невпопад глупости.
— Будь ты такой, мы бы сейчас здесь не сидели.
Я мотаю головой и смахиваю вторую по счёту слезу.
— Всё равно… Невооружённым глазом понятно, что наши отношения закончатся провалом.
