Тишина… Резко обернувшись, я поняла, что, похоже, мои слова канули в никуда. Эриса Аш-исси больше не было в моей спальне.
* * *
Желток, подаренный мужем, выпил мою горечь без остатка, стоило только его погладить. Вот уж воистину, самый полезный подарок нелюбимой жене. И, завтракая в гордом одиночестве, я прикидывала, чем бы себя занять, раз уж супруг мной пренебрегает.
Итак, если отбросить сантименты, дела мои обстояли неплохо. Во-первых, Эрис Аш-исси, хоть и вел себя в спальне не совсем так, как мне бы того хотелось, все же руки не распускал. Почему-то вновь вспомнился Оттон ле Ферн — упаси Матильда попасться к такому. Во-вторых, мне была предоставлена относительная свобода перемещения, по крайней мере, в пределах дома и прилегающего парка. Ну, а в-третьих, с высочайшего позволения я могла пользоваться превосходной библиотекой. Идеи, над чем поразмыслить, у меня были: вероятно, в библиотеке можно отыскать что-нибудь о «промежуточном звене», о котором я была наслышана, а еще, быть может, попытаться приспособить магические плетения для лечения. Жаль, у меня сейчас совершенно не было резерва, но я могла бы попробовать… хотя бы теоретически.
Завершение завтрака принесло сюрприз: служанка, имени которой я не знала, поднесла на серебряном подносе футляр, мастерски оклеенный парчой.
— Хозяин велел передать, — сообщила она, ставя поднос на стол, — открыть изволите?
Я пожала плечами. Открыть стоило, вряд ли Эрис Аш-исси передаст мне отраву, или магическую ловушку. Желток тоже заинтересовался футляром, принялся тыкаться в него мордочкой и вилять куцым хвостиком с синей каймой. Я отогнала Желтка, осторожно нажала на латунный рычажок — на черном бархате засияла золотая, с изумрудами, подвеска, выполненная в виде венка. Цветочки были из красного золота, листья — изумруды, а объемная цепочка, судя по всему, из белого золота. К подарку прилагалась записка, коряво нацарапанная на плотном листке золотистой бумаги: «Изумруды тебе к лицу». Я покачала головой. Сперва подумала, не отослать ли это подношение обратно, вместе со служанкой, а затем решила — почему нет? В конце концов, Эрис Аш-исси — мой муж, и если он считает нужным повесить жене на шею драгоценных камней, то в этом его желании нет ровным счетом ничего неприличного.
Тут вмешалась Аантэ. Пользуясь своим положением, она отправила служанку, а сама хитренько так спросила:
— Помочь вам, исси?
Я вздохнула и кивнула.
Не поймешь, что у моего мужа на уме. То он холоден и скрипит зубами, лишь меня завидев, то присылает подарок.
И, пока Аантэ застегивала у меня на шее цепочку, я поглаживала своего эшти. Определенно, мне надо заняться делами, и тогда этот месяц пролетит быстрее. Я закрыла глаза и вспомнила, как нежно, трепетно прикоснулся ко мне Эрис вчера в библиотеке. А потом… его грубость, надменность в спальне. Как такое может быть?
Потом я отправилась в библиотеку, снова в сопровождении Аантэ и Желтка, и там, среди бесконечных стеллажей, почувствовала себя почти довольной и вполне счастливой. Подумать только! Лесли Уимберу и не снилось, чтоб оказаться среди знаний, который народ теней копил столетиями! А я, Лора Кромби, сирота из пансиона святой Матильды, стою посреди этого великолепия, смотрю, как в солнечном свете золотятся переплеты, вдыхаю сладковатый аромат старой бумаги и дерева. Да я же в сокровищнице!
Аантэ учтиво поклонилась.
— Чем я могу помочь, исси?
— Ничем, — я все ещё восторженно оглядывалась по сторонам, — пожалуй, оставь меня здесь до обеда. Ты можешь идти и плести кружева, если тебе хочется.
— О, спасибо, исси, — весело прощебетала девушка и шагнула в тень, отбрасываемую книжным шкафом. Все никак не привыкну к этой их манере, исчезать, вливаясь в тень…
Но я осталась одна, Желток не считается. Взяв толкователь, я принялась листать каталог, который был в мою руку толщиной, не меньше. И столько здесь было интересных названий, что я разве что от восторга не подпрыгивала. «Связность тени», «Теория перемещений в темных областях», «Практика организации дочерних пространств» — и это самая малость из того, что мне встречалось! Я вытащила эту «практику» на отдельный стол, она была тяжелая, точно набитый чемодан, и размером ему почти не уступала. Потом я ещё нашла «Трактат о равновесии» и «Трактат о созидании городов». А вдруг это именно то, что мне нужно?
Я отложила выбранное на отдельный стол и обратилась к целительским сочинениям, коих тоже здесь было множество. Но, когда я, пыхтя, доставала с полки «Радости целительских плетений: теория и практика», кто-то громко чихнул у меня за спиной. Я оглянулась, мысленно рисуя себе или Релию, или Аантэ — и ахнула, встретившись взглядом с Сольей ле Ферн.
— Ну вы тут и пыль развели, мисс Кромби, — сказала она весело, — ой, вы же теперь исси! Выходит, моя тетя!
С минуту я разглядывала Солью. С последней нашей встречи она изменилась — совсем чуточку, едва заметно, но — все равно стала другой, как будто бы сквозь детское еще личико проклюнулась истинная Солья, принцесса города Теней. Даже черты лица сделались тверже, четче обрисовались скулы, и глаза ее, темные, чернильные, приобрели совершенно лукавое кошачье выражение.
Одета Солья была в светло-сиреневое платье, фасоном похожее на мое, с той лишь разницей, что у меня был довольно глубокий вырез, а у нее — воротник-стойка с серебристым кружевом. Темно-русые ее локоны были собраны в высокий хвост и перевязаны лентой в цвет платью. Но самое главное — на ее голове красовалась изящная диадема из белого золота, поблескивающая бриллиантами.
— А ты, выходит, принцесса, — я усмехнулась.
Затем отнесла книгу на стол и, отряхнув руки, повернулась к девочке.
— Выходит, что принцесса, — ответила Солья и внезапно скривилась, как будто сама мысль о столь высоком происхождении причиняла боль.
Мне стало ее жаль. Отнюдь не наследница трона стояла передо мной, комкая кружевной платок — всего лишь несчастный ребенок. Нелюбимый никем — ни герцогом ле Ферн, ни, скорее всего, своим настоящим отцом. И, повинуясь внезапному порыву, я подошла к ней, обняла за плечи, прижимая голову к плечу. Солья тихонько всхлипнула и прижалась ещё сильнее, обхватила меня тонкими руками.
— Мисс Кромби, — всхлип, — я правда… не знала. Я не знала, что все так…
— Не плачь, — я осторожно погладила ее по спине, — ты в самом деле не знала.
Подумав, я предложила:
— Пойдем, погуляем в парк? Честно говоря, я уже устала перебирать книги.
— А что вы ищете? — встрепенулась девочка, — может, я помогу?
— Не думаю. Пойдем-ка в парк, и ты мне все расскажешь.
Она согласилась. Кивнула и вытерла рукавом нос. Посмотрела на меня покрасневшими глазищами.
— Он… дядя мой, вас не обижает?
— Да что ты, какие обиды, — я поспешно растянула губы в сахарной улыбке, — вон, смотри, что подарил.
