Наконец они добрались до Руана. Наступила последняя ночь накануне их брачной церемонии, которая должна была начаться рано утром. Одо снял для них огромное здание, полное расторопных слуг, и впервые за все путешествие они смогли прилично пообедать и разместиться на ночлег.
В этот вечер Мелисанда засиделась возле очага, болтая со Свеном и старым Одо. Находившаяся здесь Бренна достала кожаный мешочек, в котором хранила руны, и собралась погадать на них.
Таинственные очертания рун были с великим искусством выгравированы на полированных плоских камнях которые полагалось бросать на землю перед очагом. Мелисанда сидела возле гостеприимного хозяина, угощавшего ее сладким вином, и заворожено следила движениями гадалки — она ни на минуту не забывала, что ей следует опасаться этой женщины.
Вначале Бренна бросила камни для молоденькой фрейлины. Ей выпал хороший муж и дом, полный детворы. Раскрасневшаяся Женевьева пробормотала, что она вообще-то никогда не верила подобным предсказаниям, однако не стала возражать, когда Бренна бросил камни для нее. Гадалка заглянула ей в глаза.
— Ну что там, мне тоже суждено супружеское счастье. Бренна не обратила внимания на ее вопрос и задумалась, прежде чем ответить:
— Руны говорят, что ваша жизнь сложится так, как вы того пожелаете. Вы, леди, со своей добродетелью и отзывчивым сердцем с радостью будете приняты среди невест Христовых.
— И я стану членом религиозного братства?
— О, да, — тихо произнесла Бренна, и Женевьева вздохнула с облегчением.
— Ну, а теперь моя очередь! — не утерпел Одо. Он низко поклонился Бренне, — если, конечно, на то будет ваша воля, сударыня.
Огонь в очаге с треском заполыхал, разгоняя тьму. Гадалка сидела на мохнатой медвежьей шкуре, ее светлые локоны свободно рассыпались по округлым плечам а глаза цвета морской волны пристально изучали то лица сидевших вокруг нее людей, то загадочные знаки, выгравированные на ее камнях.
— Конечно, граф Одо, — прошептала она еле слышно, и камни со стуком упали на пол.
Все присутствующие замолчали. Лишь трещало и шипело пламя в очаге.
— Ну? — не смог более сдерживать свое любопытство Одо.
— Вам, милорд, суждено войти в историю своего народа. Не однажды вы явитесь единственной надеждой и опорой края, которому впоследствии суждено будет стать одним из прекраснейших городов мира, гордостью нации. Но я предупреждаю вас, милорд: заключайте союз лишь с теми силами, чья мудрость и могущество окажутся сродни нашему, чтобы предательство не коснулось вас.
— Вот как, весьма недурно! — произнес довольный Одо. Он положил руки на плечи Мелисанды. — Ну, а теперь погадайте для миледи…
— Нет! — горячо воскликнула та.
— Я не стану бросать камни, если вы сами того не захотите, — уверила ее Бренна.
— Ну же, не упрямься, — не унимался Одо. — Надо нам хоть немножко развлечься сегодня или нет? А то все эти святоши кружат возле нас с мрачным видом, подобно стае воронья. Пусть подождут до завтра — это будет их день. А сейчас бросьте руны и для Мелисанды.
Бренна собрала камни в мешочек и вопросительно взглянула Мелисанде в глаза:
— Миледи?..
— Как хотите, — пожала плечами Мелисанда.
Камни упали на пол. Поленья в очаге вдруг затрещали и вспыхнули с новой силой, и в реве пламени Мелисанде послышались странные гневные ноты. Бренна обратилась к Мелисанде, указывая на камень с символом, напоминавшим большое «X»:
— Эта руна называется Гебо, и она означает такое партнерство, которое можно считать даром судьбы. Если учесть, какое событие ожидается завтра, это весьма многозначительная руна, миледи. И тут не может быть другого толкования, ибо этот символ означает свободу, и все преимущества, которыми пользуется свободный человек. И если Гебо говорит о союзе мужчины с женщиной, это поистине великое предзнаменование.
Бренна поколебалась, а потом продолжила, указав на следующий камень:
— Однако на пути вашем встретятся и опасности. Эту руну именуют Хагалаз, и она означает разрушительные силы, грубые силы дикой стихии, посланные или с помощью богов или по желанию людей. Вы должны быть осторожны и опасаться… — тут голос ее перешел в неразборчивый шепот.
— Стало быть, вокруг моей супруги сгущаются тучи.
Конар, как всегда, незаметно присоединился к компании возле очага. Его появление смутило не только Мелисанду, но и Бренну. Она уже было протянула руку к следующему камню, чтобы растолковать выпавший на нем знак, но теперь решительно смешала руны и собрала обратно в мешочек. Она внимательно посмотрела Мелисанду и сказала:
— По правде сказать, мы сами творим свою судьбу. Руны могут лишь предостеречь нас от камней, лежащих на тропе жизни. Я очень устала сегодня и прошу позволения удалиться.
Она отправилась было в отведенные для нее покои, Мелисанда краем глаза заметила, что Конар остановил Бренну и принялся расспрашивать о чем-то. Не могло быть сомнения в том, что он хотел в подробностях знать что предсказали Мелисанде руны.
Но Бренна лишь отрицательно покачала головой и Конар отпустил ее восвояси. Взгляд его вновь обратился к Мелисанде.
— Уже довольно поздно. Позвольте проводить вас в ваши апартаменты, миледи, где вы сможете провесит ночь, соблюдая строгость и целомудрие.
— Я…
— Уже поздно, — с нажимом повторил он, подкрепляя свои слова решительным жестом.
Он вежливо поблагодарил за гостеприимство старого Одо, а потом повел жену в опочивальню. Дом Одо поражал своими размерами и многочисленными лестницами и переходами, он был весьма вместителен благодаря многочисленным комнатам для гостей, расположенным на одном этаже с большим пиршественным залом. К тому же в отличие от грубых каменных построек этот деревянный дом был гораздо теплее и уютнее, правда менее безопасен.
Конар привел Мелисанду в роскошно убранную комнату, в которой ей как новобрачной полагалось спать в одиночестве накануне свадьбы и которую она назавтра должна будет разделить со своим супругом.
В первый момент Мелисанде показалось, что, несмотря ни на какие обычаи, Конар не намерен оставить ее одну. Он вошел следом за ней, плотно захлопнул дверь и привалился к ней спиной, не сводя с Мелисанды настороженного взгляда.
— Итак, я желаю знать, что ты собираешься делать дальше, Мелисанда? Неужели ты действительно рада той пропасти, что возникла между нами в эти дни?
— Возможно, — отвечала она, по обыкновению потупив взор, но тут же заставила себя прямо взглянуть в лицо мужу, принимая его вызов.
— Не собираешься ли ты опять поторговаться со мной? — спросил он.
— Мне гораздо приятнее думать о том, как завтра перед алтарем я во всеуслышание заявлю, что не желаю выходить замуж за викинга, — ехидно улыбнувшись, ответила она.
Он улыбнулся не менее язвительно, двинулся к ней, схватил ее за руки и притянул к себе.
