в воздухе, в искре, в волне. Здесь на земле нам стихии покорны, но наступит час, и мы умираем, и тогда, о горе, переходим мы в их власть, и они нас тогда истребляют. Но слушай, мой рыцарь, отец мой – сильный царь в голубой глубине; мне, любимой единственной дочери, душу живую он дать пожелал, хоть знал, что с ней получу я и горе, и страдания. Но душа наша может быть только в тесном союзе любви с человеком. И, мой милый, любимый, сердце мое, отныне я с душою! Навеки одному тебе благодарна я за нее. Но что будет с бедной Ундиной, если ты ее покинешь? Теперь ты знаешь все. Если оттолкнуть меня ты решился, сделай это скорее, сейчас же, в эту минуту и совсем один перейди на берег. Я же, Ундина, брошусь в этот поток – он мой дядя, он силен и могуч. Принес он когда-то к жителям хижины здешней меня еще малюткой. Но я душу живую приняла и стала любящей твоею женой.
Пораженный и плененный ее красотой, чистотой, светом особым ее синих глаз, рыцарь ее обхватил и на руки поднял. И там перед небом свой повторил он обет: быть с ней неразлучно всю жизнь на земле, пока не разлучит их смерть.
За руки взявшись, в хижину оба вошли. Ундина, постигнув благо святой души, перестала жалеть о прозрачном море и дивных жилищах отцовского царства.
Глава 4
О том, как рыцарь и его молодая жена оставили хижину
Наступил день разлуки. Ундина плакала, обнимая старого рыбака и старушку. Священник Лоренцо сказал, что он тоже отправится в город. Снова коня оседлали, старики не могли сдержать слез, глядя им вслед.
Молодые супруги пробирались густой лесной чащей, но рыцарь видел только Ундину. Он не мог отвести глаз от ее прелестного лица, столь доброго, нежного и неизъяснимо прекрасного. Вдруг рядом со священником появился кто-то еще. Он был в белых одеждах, а лицо закрывал каким-то покровом.
– Я знаю, кто ты, – сказал странный путник. – Ты патер Лоренцо, священник обители Святой Марии. А я простой лесной житель. Зовут меня Струй. Мне нужно поговорить с этой красавицей, кое-что ей сказать.
– Поди отсюда прочь! – сердито воскликнула Ундина. – Я больше с вами не знаюсь.
– О! – усмехнулся Струй. – Какая ты стала замужем гордая!
– Оставь нас, – проговорила Ундина. – Ты мне страшен, дядюшка Струй! Я боюсь, что и муж мой начнет меня бояться, увидев такую родню.
Тут Струй рассердился и глазами сверкнул. Рыцарь, подняв меч, его ударил, но только струи водопада полились во все стороны. И рыцарю показалось, что пенные воды шепчут: «Рыцарь, люби свою молодую жену, береги как зеницу ока, иначе кончится это большой бедой».
И в этот миг они вышли на опушку, и перед ними в лучах закатного солнца показался прекрасный имперский город.
Глава 5
О том, как они жили в имперском городе
В высоких дверях замка путников ждала красавица Бертальда, приемная дочь герцога и герцогини.
Так они встретились – Бертальда и Ундина, и первая встреча их была радостна. Бертальда ласкала Ундину, а добросердечной Ундине все больше нравилась ее новая подруга – красавица Бертальда. Так подружились они с первого взгляда и стали неразлучны, как будто всегда знали друг друга.
Часто втроем они гуляли по чудесному городу, слушая музыку, пение. Однажды остановились они возле городского фонтана. И вдруг, словно поднявшись из высоко взлетающих капель, явился белый человек и на ухо Ундине стал что-то шептать. Услышав, что он сказал, Ундина от радости захлопала в ладоши. И глаза ее засверкали от восторга. А белый незнакомец нырнул в фонтан и вмиг исчез.
Ундина нежно обняла Бертальду и сказала:
– Завтра твои именины, мой ангел. И я тебе открою дивный секрет, который украсит наш праздник.
И в ту ночь Ундина, засыпая с улыбкой, нежно шептала:
– Бертальда моя дорогая, как она будет рада!
На другой день гости собрались в замке. Сияла красотой, золотом, драгоценностями Бертальда. И, глядя на нее, улыбались и рыцари, и Ундина. Ундина в детской своей простоте была похожа на ангела божьего – столько в ней было счастья и света. Она взяла цитру и запела своим волшебным звонким голосом:
– Что может быть прекрасней, когда отец и мать находят родную дочь, с которой они уже давно простились и думали, что никогда с ней не встретятся?
– О Ундина! – воскликнула в нетерпении Бертальда. – Где отец мой и мать – ведь этот подарок ты для меня приберегла?
Бертальда смотрела на знатных гостей, сидевших за столом, и мысленно выбирала себе в родителей самых богатых и знаменитых. Тут Ундина взмахнула рукой и проговорила:
– К обретенной дочери подойдите, родные отец и мать.
Гости расступились, и вперед смущенно вышли старый рыбак и старушка. Они хотели обнять Бертальду, но прекрасная девушка резко оттолкнула их. Страх, досада, разочарование отразились на ее лице.
– Это мои родители? – воскликнула она. – Нищие!.. Ты злая, Ундина! Ты решила меня обмануть! И придумала мне каких-то убогих родителей, побирушек.
– Господи боже! – прошептала старушка. – Каким же недобрым созданием ты стала, Бертальда.
Рыбак же тихо молился, чтобы Бог не покарал их, послав такую чужую дочь.
– Нет, я не обманщица, – с грустью сказала Ундина. – Волны младенцем Бертальду к подножию замка принесли. Там и нашел ее знаменитый и богатый герцог.
– Ундина бесстыдно лжет и клевещет! – злобно вскрикнула Бертальда. – А сама ничем не может доказать, что рыбак – отец мне, а эта оборванная старуха – мать.
Старушка робко приблизилась к герцогу, поклонилась ему и негромко сказала:
– Бертальда истинно дочь нам. И вот свидетельство верное: три родимых пятна, как трилистник, у нее на левом плече.
От этих слов побледнела Бертальда. А герцог велел герцогине пойти в соседние покои и убедиться, подлинно ли то, что открыла старушка.
Скоро они возвратились назад, и герцогиня сказала:
– Все правда. Эти добрые люди точно отец и мать Бертальды.
Праздник был испорчен, и гости разошлись, обсуждая все, чему они стали свидетелями.
– Ты должна вернуться к своим настоящим родителям – это воля Божья. И слезы твои напрасны, – сказал герцог.
Ундина горько плакала, прижавшись к груди рыцаря. А он, целуя нежное личико, старался ее утешить.
– Нам будет лучше уехать в мой замок Рингштеттен – и уехать скорее.
…Вот уже поданы лошади и золоченая повозка. В это время к ним подошла молодая девушка, одетая в бедное платье рыбной торговки.
– Нам твоя рыба не нужна, – сказал рыцарь. – Иди восвояси.
Но девушка, не
