и время пролетит быстро. Нам нельзя плакать. Помоги мне родная, а я помогу тебе».
Ирину уже, действительно, искали. Не дозвонившись жене, Андрей не застал её и дома. Машина стояла у клиники, а на записи с камеры было видно, как Ирину без чувств сажают в машину. Он позвонил Богданову и Громову, написав заявление о пропаже в полиции. Громов обратился за помощью к Максимову. Платонов поехал в дом отца Вероники. Он кожей чувствовал её причастность. У Ирины не было врагов, а для Ники Ирина стала врагом номер один. У домработницы он выяснил, что Ника была в доме вчера поздно вечером и очень ругалась с отцом. После её ухода, сейф оказался пустым от денег, а у хозяина случился сердечный приступ, и его увезла машина скорой помощи. «Она ушла, забрав всё из сейфа, даже не подойдя к отцу, лежащему на полу, – говорила домработница. – Села в машину и уехала. Андрей, она больная на всю голову». Сомнений у Андрея не оставалось. Вероника сбежала из клиники и где-то удерживает Ирину. Оставалось надеяться на профессионалов, которые вычисляли: в какой клинике Ника проходила лечение, где находится доктор, который её лечил, где она может отсиживаться, кроме своей квартиры? Так по крупицам собирая информацию, к утру выяснили покупку билетов доктором в Испанию, и заказ крупной суммы денег со счёта. Но никто не мог и предположить, что Ирину заперли в палате, где лежала Вероника.
Ночь далась Ирине с трудом. Сон был поверхностный и кошмарный. Проснувшись утром около восьми, она умылась, привела себя в порядок и перекусила печеньем с соком, не рискуя пить кефир, простоявший ночь без холодильника. После «завтрака» она начала прогулку от окна к двери, тихонько напевая. В какой-то момент ей показалось, что за ней наблюдают, но посмотрев в окошко, она никого не увидела. Постояв полчаса у окна, она легла на кровать. Время тянулось медленно. Ближе к обеду, в другом крыле клиники дежурный врач разговаривал с больным пациентом.
– Стас, как твои дела сегодня? – спрашивала врач-женщина.
– Хорошо. Мне вчера Степанович дал волшебную таблетку, и я спал с обеда до самого утра, – честно признался Стас. – Я всё сделал, как он просил. Беременные женщины бывают душевно больными? Почему он её запер в палате одну?
– Ты о чём говоришь, Стас? У нас нет беременных.
– Я сам её видел и даже читал ей по бумажке, оставил для неё пакет, который мне дал Степанович. Он мне ключ доверил, а потом забрал, а бумажку велел выбросить, но я её себе оставил. Хотите, я вам её покажу?
– Конечно, хочу. Можешь и мне прочесть, – говорила она, набирая телефон главного врача частной клиники «Нейрон». Он не отвечал. Она рассеяно слушала то, что читал Стас, и понимала, что в клинике что-то происходит. – Иди, обедай, а я посмотрю на твою новую знакомую.
Психиатр Большакова Нина Николаевна пятидесяти лет работала в клинике не первый год и видела за это время всякое. Она не могла не отреагировать на слова Стаса. «В последние полгода, с поступлением в клинику Вероники, Евгений Семёнович совсем слетел с катушек, – думала она, шагая по коридору. – Чем больше денег, тем сильнее соблазн получить их больше». Она открыла дверь палаты и, действительно, увидела молодую беременную женщину.
– Что вы здесь делаете? – удивилась Нина Николаевна. – Не скажи мне о вас пациент, которому я могла и не поверить на слово, я бы и не знала о вас.
– Этот вопрос я могу и вам задать, – ответила Ирина. – Я потеряла сознание у клиники «Надежда», а очнулась здесь на кровати за закрытыми дверями. Может, Вы мне объясните, что всё это значит?
– Я не могу дозвониться главному врачу, а без него у меня нет ответа на ваш вопрос.
– Вы можете позвонить моему мужу? Он либо знает где я, либо должен знать. Его зовут Андрей Платонов, а меня Ирина, – сказала она и назвала номер.
– Андрей Платонов? Ваша жена Ирина в клинике «Нейрон». Это за городом. В здании бывшего санатория «Лесная сказка». Я не знаю, как она сюда попала, но вы должны об этом знать.
– Не бросайте трубку. Скажите: как она себя чувствует? Как моя дочь?
– Я психиатр, а не акушер. С виду нормально. Я её, вообще, случайно нашла, – испугано ответила Большакова.
– Мы их вторые сутки ищем. Теперь вы за них в ответе. Мы выезжаем. Как Вас найти, чтобы не потревожить ваших пациентов?
– С торца будет служебный выход. Я открою двери заранее, – ответила доктор и закончила разговор. – За вами сейчас приедут. Как вы себя чувствуете? Хотите чего-нибудь? – обратилась она к Ирине.
– Хочу домой, очень хочу забыть последние сутки как страшный сон, – ответила она со слезами на глазах. – Я никогда не желала и не делала людям зла. Пыталась понять, простить своих обидчиков. Что имеем в итоге? Для того чтобы похитить, запереть беременную женщину, нужно не только отсутствие мозгов, но и сердца, – сказала Ирина и заплакала.
– Успокойтесь. Подумайте о ребёнке. Вам нужно показаться врачу в первую очередь. Кто-то с небес вас очень оберегает, – сказала доктор и вышла.
Минут через тридцать Ирина увидела мужа. Она уже не плакала, но недавние слёзы выдавали её глаза.
– Поедем в клинику или сразу домой? – спросил Андрей, обнимая жену и смахивая непрошеную слезу.
– Поедем домой. Почувствую себя плохо – отвезёшь, – ответила она и услышала вопрос, заданный незнакомцем доктору.
– Вероника Шалимова была Вашей пациенткой?
– Нет. Это крыло с шестью палатами вёл Евгений Семёнович. Здесь у нас лежат особые пациенты. Веронику в четверг перевели в изолятор на повторную медицинскую комиссию. Так мне сказал он сам. Крыло должно оставаться пустым. Других больных у него на сегодня не было. Я пыталась ему дозвониться, но не смогла.
– Не пытайтесь – он арестован. Мы с вами пройдём в его кабинет, а вы друзья мои езжайте домой, – сказал он Платоновым.
– Опять Ника? – шагая вниз по лестнице, спросила Ирина.
– Если она ограбила собственного отца, довела до сердечного приступа и бросила умирать, о чём можно говорить? Поехали, нас внизу Сергей Громов ждёт.
Обнявшись с Ириной, Сергей открыл перед ней дверь авто.
– Тебе привет от Максимова. Мы тебя и без звонка уже почти нашли, – глядя на Ирину в зеркало, сказал он. – Придёшь в себя – позвони Лене, она волнуется.
– Серёж, мой телефон вывели из строя, – прижавшись к мужу, ответила она.
– Нет проблем. По пути домой, мы заедем в салон связи и всё восстановим. Нам торопиться некуда. Или есть возражения?
Минут двадцать
