пиджак.
Конечно, надо было вежливо отказаться — ведь она независимая, самостоятельная и ещё Бог весть какая эмансипированная, но от пиджака исходило такое тепло, что Кира не стала тешить собственную гордость, набросила пиджак на плечи и даже зажмурилась от приятного обнимающего её тепла.
Ей было так хорошо, так уютно в чужом пиджаке, что не хотелось выныривать из этого защищённого пространства. Из глубины чужого запаха, чужой надменности и холодности всё казалось совсем другим: менее значимым, что ли.
Оказывается, это очень приятно питаться чужой энергетикой!
Дмитрий Викторович задумчиво посмотрел на её довольное лицо и решил, что время для серьёзного разговора весьма подходящее.
— Принимая во внимание моё больное сердце, — нарушил он долгое молчание, — я предлагаю вам вступить со мной в законный брак! Вы вольны выбирать условия заключения этого брака — я заранее принимаю их. Главное, чтобы брак был узаконен по всем правилам.
Всё-таки Кире пришлось вынырнуть из тёплого успокаивающего пиджачного кокона и посмотреть: не шутит ли? Нет, не шутит — лицо «претендента на её руку» было серьёзно и сосредоточенно.
Хорошо бы напомнить ему, что она пока замужем и строить планы относительно её не свободной руки, мягко говоря, непорядочно, но напоминать она не стала — раз Дмитрий Викторович сделал такое предложение, значит, обдумал его со всех сторон. Конечно, ни о каких чувствах здесь не могло быть и речи: виной всему была Виктория — Кира это хорошо понимала.
— Прямо так замуж и точка. Вы получаете внучку на блюдечке и превращаете её в приёмную дочь, — Кира покрутилась в чужом пиджаке, плотнее запахнула полы и грустно улыбнулась, — а мне предлагаете новую клетку, только уже золотую.
— Ничего подобного! — возмутился Дмитрий Викторович, отметив про себя, что о муже не было сказано ни одного слова. — У вас будет огромный загородный дом с бассейном и садом, счёт в банке, прислуга. Все ваши желания будут немедленно исполняться, все расходы оплачиваться. Единственное о чём я прошу — это на законных правах позволить мне участвовать в воспитании девочек.
— Я ведь всё понимаю, Дмитрий Викторович, — Кира укоризненно, как на не в меру расшалившуюся Алису, посмотрела на пожилого мужчину и даже покачала головой для убедительности. — Зачем такие сложности? Не лучше ли просто сказать: «Кира, мне хочется быть ближе с Викторией, поэтому приглашаю вас вместе с дочерями на выходные в мой загородный дом. Мы чудесно проведём время!».
— И вы приедете? — недоверчиво спросил Дмитрий Викторович, не веря, что так легко можно решить столь сложный вопрос.
— Если мне не нужно будет готовить и полоть грядки, — улыбнулась Кира, — обязательно!
Возвращаться в брачное рабство Кира не собиралась.
— Скопление людей в одном доме — это ещё не семья, — вздохнула она, снизу вверх глядя на «родственника». — И потом, кто вам сказал, что нам с девочками не понравиться жить в огромном, загородном доме с прислугой. Может быть, мы будем приезжать к вам так часто, что вы, слушая громкую музыку, раздающуюся из комнаты Алисы, будете строить коварные планы нашего скорейшего выселения.
— Что вы такое говорите, Кира? — притворно ужаснулся Дмитрий Викторович и довольно улыбнулся. — Ловлю вас на слове! Мне осталось только купить этот загородный дом и ждать гостей.
— Только, Дмитрий Викторович, пусть это будет дом с большим участком, в тихом, настоящем лесу. Чтобы зимой в доме горел камин, а весной под окном цвели яблони и вишни, чтобы можно было посидеть с книгой на качелях и не думать о грядках и сорняках. Я так устала от нескончаемой работы на дачном участке…
От нахлынувшей вдруг нежности, Дмитрий Викторович прослезился — оказывается, людям так просто договориться!
— Обещаю, всё будет, как ты хочешь, — проникновенно пообещал он. — Мы сделаем вот что: ты сама выберешь себе дом, а я его тебе подарю. И буду приезжать к вам в гости по выходным, а ночью ты будешь строить коварные планы моего выселения.
— Ну, уж нет! — Кира покачала головой, снимая пиджак и протягивая его хозяину. — Это слишком большая забота на мои плечи. Не забывайте, я же купила половину конюшни — сколько сил потребуется на её восстановление. Пусть это будет ваш дом! Ну, и чуточку наш с девочками…
61
61
Звонок мужа застал Киру в самом, что ни на есть благодушном расположении духа. Она сидела в гостиной Шубинской квартиры в глубоком кресле перед телевизором с большой кружкой сладкого-пресладкого какао, на плечах у неё была тонкая кашемировая шаль с ручной вышивкой — она сделала крюк, и всё-таки купила её в бутике, у ног лежал верный, зубастый сторож, мысли ее были заняты «брутальным любовником» и жизнь казалась ей прекрасной.
— Алло! — услышала она недовольный голос Анатолия, и хорошее настроение тут же поползло вниз.
— Здравствуй. Почему ты не приехал на вокзал? — спросила она и ясно поняла, что ей совсем не интересно слушать его отговорки и оправдания — она устала от видимости их брака и хочет развестись и забыть о нем окончательно.
В телефоне немного помолчали, помучили неизвестностью, и неожиданно из него грянул гром.
— Я подаю на развод!
— О, как!
Кира отстранила телефон и с удивлением посмотрела на чёрную «коробочку», изрыгающую такие заявления.
— Ты решил меня опередить? — спросила она у телефона и осторожно поставила кружку с недопитым какао на журнал, лежащий на журнальном столике.
Неизвестность, которую Кира так боялась, заглянула ей в глаза и скорчила устрашающую гримасу. Но Кира сжала кулаки и не испугалась, ну, может, самую капельку.
— И у тебя ещё хватает наглости спрашивать причину моего решения?! — Анатолий встал и вышел из кухни — разговор с женой касался только их двоих. — Я был на вокзале и всё видел! Как ты посмела притащить туда своего любовника? У нас был уговор — образцовая семья и никаких порочащих связей на стороне!
— Что? Любовника? Ты сума сошёл? — возмутилась Кира и, вспомнив о Валентине, вспыхнула. — Дмитрий Викторович наш дальний родственник — отец мужа двоюродной племянницы тёти Клавы из Новосибирска.
— Это ты, дорогая, кому другому расскажи! Может они и поверят, а я воробей стреляный, меня на мякине не проведёшь! А ты хорошо выглядишь, — неприязненно усмехнулся муж, игнорируя её слабые попытки (кто его знает, как он преподнесет сии факты в суде) объяснить ситуацию, — похудела, причёсочка, вещички новые… Если бы не девочки и родители, я бы тебя ни за что не узнал. И «папашку» ты подцепила не хилого: вон какие подарки дарит!
— Какие подарки?
— Ну, ты из меня дурака-то не делай! Белый
