Книга Хеллтаун - Мария Минаева

Очередной приступ хохота состоял уже из нескольких голосов. Мерзкое предложение отдать свою дочь, ребенка Сары и да и саму Сару этому психопату, Дэниел даже не собирался рассматривать как возможное решение конфликта. Каннингем готов умереть за этих людей, но только умереть сражаясь за их свободу, а не отдавая в рабство или гарем.

Неожиданно крепкие и тяжелые двери церкви распахнулись сами собой очень легко. Дэн подумал, что это работа Биртича с бандой, но нет — те тоже отшатнулись от входа и испуганно смотрели перед собой, внутрь церкви. Вдруг автоматы, ружья и пистолеты в их руках начали закипать, плавиться и стекать раскаленной цельной массой вниз. Мужчины обожженными руками кричали, пытались скинуть с ладоней остатки расплавленного оружия, но то уже прилипло намертво к коже и плоти.

— Как же ты мне надоел!

Этот голос раздался за спинами у Дэниела и Скарлетт, и когда мужчина и женщина обернулись, то увидели старика в костюме тройке и в темно-синей рубашке без галстука. Каннингем узнал в нем незнакомца из бара, того самого! Но внезапно появившийся старик сейчас не смотрел на Дэна, все его внимание было обращено на Кевина. Когда повернулся в сторону бывшего друга и Каннингем, то увидел пугающую и невероятную картину — союзники Биртича лопались на месте. Они раздувались и за считанные секунды разлетались на куски со звуком, характерным для лопающихся воздушных шаров. Вскоре последним из живых людей снаружи остался сам Кей, и ужас на его всегда самодовольной физиономии был непередаваемый. Более того, у перепуганного до смерти мужчины даже, казалось, речь отказала — он впервые за все время просто хлопал глазами и смотрел на старика. А потом лопнул и Кевин.

— Негодник какой! Все стекла мне побил, ну где это видано! Еще и дверь покарябал! — полушутя возмущался старик. Но когда Дэниел бросил взгляд на разбитые окна, осколки с пола вдруг сами собой поднялись в воздух и встали на положенное место в оконном проеме. Стекла и витражи опять были как новенькие. — Вот, так-то лучше.

Как же долго Каннингем искал встречи с ним, но вот теперь Дэн сидит на полу и просто смотрит на старика, не находя подходящих слов. Перед ним — живая легенда, причем это не эвфемизм, а на самом деле герой легенд и мифов — Дьявол.

Но если Дэн не знал что сказать, то слова быстро нашлись у ошарашенной Скарлетт. Она направила на незнакомца пистолет-пулемет:

— Вы кто такой? Что вы здесь делаете?

— Привет, Скарлетт, — вздохнул старик.

В этот раз плавить оружие в руках он не стал, но щелкнул пальцами, после чего пространство вокруг, а в первую очередь Скарлетт, замерло; стало абсолютно тихо, Дэн не мог слышать ничего, кроме собственного дыхания и бешеного сердцебиения.

— Теперь нам никто не помещает, Дэниел, — мужчина улыбнулся Каннингему и жестом предложил подняться с пола. — В первую очередь, хочу выразить свое восхищение твоей сообразительности и внимательности. Да, немногие из тех, кого я перемещаю в параллельные миры, вообще замечают факт перемещения. Особенно если новый мир практически идентичен их родному. А ты молодец, парень.

Мужчина прошелся до ближайшей скамьи для прихожан, сел на нее и предложил Каннингему сделать то же самое, сесть на свободное место рядом с собой. Беспрекословно Дэниел сделал это. Оба молчали некоторое время.

— Вы — Дьявол? — спросил наконец собравшийся с силами Дэн.

— А вы? — с лукавой улыбкой переспросил старик. — Шучу. Конечно, какой из тебя Дьявол, Каннингем. Ты и за демона, за мелкого черта не сошел бы. А вот друг твой, — мужчина обернулся в сторону все еще распахнутой двери, — вот он вполне мог бы сойти. Нервировал меня ужасно, но, знаешь, для одного из воплощений я возьму его облик. Да. Интересный, вдохновляющий индивид, по-своему редкий. — Незнакомец задумчиво улыбнулся уголком рта. — Ты можешь называть меня Вергилий. Вёрдж. А то Дьявол, Сатана, Люцифер уж больно затаскано и громко звучит. Вёрдж в самый раз. Кстати, смотрел этот фильм фон Триера, с Вергилием который?

— Нет, к сожалению, не смотрел, — отрицательно кивнул головой Дэн.

— А вот и плохо, а вот и зря, — шутливо ругал Вёрдж мужчину, как маленького мальчика. — Через лет шесть он в твоем мире должен появиться. Мэтт Диллон хорош в главной роли.

— Как же я его мог посмотреть, если он еще не вышел?

Дьявол хитро улыбнулся, продолжая говорить:

— Если вернешься домой, обязательно глянь — кино отличное, чтобы пустоголовые критики не говорили. Этим снобам всегда есть к чему придраться.

О каком именно фильме твердил Вергилий, Каннингем понятия не имел, но после слов о возможности возвращения домой едва на месте не подскочил.

— Сэр, мистер Вёрдж, как я могу вернуться домой?

3

Вергилий стряхнул невидимые пылинки со своего черного пиджака, затем обратил взор прямо перед собой. Напряженно ожидавший ответа Дэн проследил за его взглядом. Прямо супротив них на стене за стойкой проповедника, как оказалось, все это время висел всё тот же перевернутый крест.

— Ты же понял, что это за место, Дэниел? — спросил старик.

— Я понял, что здесь ваши последователи поклонялись вам.

Собеседник согласно кивнул.

— Верно, но не полностью. — Старик встал с места и прошел до двери, за которой Каннингем оставил Сару с Майклом, Лорэйн и свою дочку. Вергилий аккуратно открыл дверь, были видны замершие фигуры. — Посмотрите-ка! Наша Сара всё-таки родила. Молодец девушка, — голос старика был вполне доброжелательным и веселым. — И с доченькой твоей всё в порядке, кстати. Не зря ты закрыл окно.

Так и оставив двери приоткрытой, Вёрдж вдруг телепортировался на прежнее место на скамье.

— Люди, мои последователи как ты их назвал, действительно поклонялись мне здесь, — продолжал старик. — Не то, чтобы без их поклонения, я бы прожить не смог — мне, в целом, все равно молится на меня кто или нет. Я давно уже отошел от всех заморочек с почитанием и поклонением. Нет, сейчас моя самооценка не зависит от чужого почитания. Самодостаточность, Дэн, очень важно развивать в себе самодостаточность. А иначе есть риск стать рабом чужой похвалы и почитания. — Вёрдж печально вздохнул. — Им всегда что-то от тебя будет нужно. Даже не надейся, что они возносят тебе хвалу просто так, якобы из уважения к твоей личности. Мой клуб сатанистов здесь, в Бостоне, или как его назвали позже, в Хеллтауне, конечно, радовал меня. Знаешь, приятно, когда тобой не только пугают маленьких детей, но еще и признаются в