не могу. Ради тренера не сделаю этого.
— Выход там, Кат, — киваю за его плечо.
— Не послушаешь, значит?
Отрицательно машу головой и вновь показываю на дверь, приглашаю выпилить отсюда по-быстрому. Кат зло сжимает губы. Сверлит меня с дикой ненавистью. Если бы мог, убил на месте, но не светит суке. Я слишком значимая фигура на арене спорта. Боец один из лучших. Этой твари надо вывести в финал своего бойца, я мешаю им. Бабки на кону стоят. Именно поэтому приперся.
— Ладно, — скорбно поджимает губы — дело твое. Как там девка твоя поживает? Шахова? Все хорошо у нее? Видел ее недавно, рот рабоч…
Не успеваю разложить информацию — потеря разума секундная. Отдупляюсь только после того, как осознаю дикую боль в левой руке. Перевожу взгляд и вижу свой кулак около головы Ката. Со стены с грохотом слетает штукатурка. Урод бледный, но глаза торжествуют.
— Проняло? — мерзко скалится.
Сглатываю горький комок слюны и упрямо бычу.
— Только подойдите к ней, — угрожаю сейчас серьезно, понимаю, что убью не задумываясь. — Руки оторву и зад засуну, причем клешни от одного будут торчат из очка другого. Вам конец. Всем!
— Да? — выходит из-под моей руки. — Пожертвуешь карьерой? Молот, подумай, — переходит на приторно-увещевательный тон — я прошу проиграть всего один раз. Потом реабилитируешься. И все останутся целы.
— Или ты уходишь… — вибрирую голосом, срываюсь на низы.
Кат стекает рожей и в ярости несет.
— Тебя услышал. Ты сам выбрал, кровью захлебнешься, падла! — с оглушительным треском закрывает дверь, и я остаюсь наедине со своими мыслями.
Застываю. Мне наплевать на себя. В том смысле, чем придется пожертвовать после, но я все равно не откажусь. А вот Злата, не дай им Бог просто взглянуть на нее. Я их всех тогда! Разом! Она хрупкая, мелкая и такая нежная. Тревога гудит в моем теле, ищет выхода. Если с ней что-то случится…
За своими мыслями не слышу звука вновь открывающейся двери.
— Молот! В клетку! — рявкает тренер.
— Федя? — в шоке стою перед ним. — Тебя когда выпустили? Или с больнички смотался?
— В клетку, Молот. Пошел!
Хватаю халат и иду за тренером, который ковыляет впереди. Идет, опираясь на костыль. Повреждена нога, сильно хромает, но движется достаточно резво, только деревяшкой отстукивает. Отлично, значит прорвемся. Прет изнутри задор, распирает нагнетающе. Сглатываю ком в глотке, и тут же следом халат накидываю, надвигаю глубоко капюшон.
— Все потом. Сейчас покажи, чего ты стоишь, Вань. Давай, не профукай там, иначе отмудохаю вот этой палкой. Видишь? — трясет костылем, звереет взглядом и здесь же гасится. Киваю в ответ, ничего не говорю. — Вот так…
37
Начинается моя песня, под которую всегда выхожу к клетке. Избрал ее для себя гимном давно. Она мотивирует и раскрывает на полную. Прикрыв глаза, набираю в себя силу. Подношу руку ко лбу, крещусь, истово и размашисто, целую распятие, снимаю его с шеи, отдаю Феде.
Как давно я здесь не был
Упаду на траву.
Гляну в ясное небо
И пойму, что живу…
Шагаю по дорожке к октагону, прикрыв лицо капюшоном. Впереди меня Вадос несет флаг моей страны, позади идет команда. Двигаюсь, повторяя слова, раздуваю в себе пламя.
Мы живем на отцовской земле
Внуки Сварога славные дети
И летит на крылатом коне
Русь в далекие тысячелетья…
Песня о великих могучих наших предках. О нашем духе, который никому и никогда не сломить. Никому и никогда! Сыплют мурахи по телу, будоражится кровь моя ревущим завихрением. Поднимают слова окрепший дух и возносят далеко в небо, наполняюсь сакральным смыслом и впитываю его всем телом. Вся собранная воля накрывает незримым покровом, и я чувствую, как он броней покрывает.
Распирает изнутри, хотя тут же присыпаю прущую энергию. Слышу свит и аплодисменты, что-то выкрикивают вслед, но особо не циклюсь, не забиваю голову. Народу тьма! Краем секу, что на вип-местах сидят биг-боссы, хозяйским взглядом рассыпают. Наглые и зажравшиеся, для них ММА, что гладиаторские бои. Ладно, не мое дело, пусть крутят свои бабки, как хотят.
Спортивных видно сразу по фанатичному блеску в глазах. Вот люди, преданные своему делу до мозга костей. Суетятся, проверяют все детали. Отметаю все зримое, потом подумаю. Рефери проверяет перчатки и озвучивает правила. Все проходит пока еще неформально. От Феди получаю последние наставления, ну и вазелин на лицо, куда же без него. Федя сам наносит. Коротко благодарю его и начинаю прохлопывать мышцы, разгоняю кровь, чувствую, как закипает родная, не остывает.
Пока объявляют Мирко, скольжу взглядом в толпу. Натыкаюсь на яростный взгляд Ката, который сидит в этих самых вип-рядах рядом с финансовыми воротилами. Ничем себя не выдаю, спокойно реагирую. У меня назад пути нет.
Мирко проходит ту же процедуру, разогревается. Ну что ж, пришло время полетать.
Ринг-анонсер берет свой микрофон и выходит в центр клетки. Этот наикрутейший парень произносит свою речь. Публика замолкает при первых звуках завораживаюшего и мощного голоса. Он представляет нас своими коронными движениями, резко поворачиваясь от одного угла к другому. На растяжку гремят наши имена, поднимается и опускается частота звучания слов. Парень работает с бешеной страстью, а ему уже шестьдесят два годика на минуточку. Последняя фраза, как спусковой крючок.
Время начинать турнир абсолютного бойцовского чемпионата!
Драгош прыгает и топчется, я же стою на месте. Перед смертью не надышишься. Нужно просто выйти и сделать свою работу. Разминаю шею, это единственное, что делаю.
Рефери приглашает нас в центр октагона. Идем на сближение. Выслушав давно изученные правила, киваем. Приветственно бьемся перчатками и расходимся для того, чтобы через секунду сойтись вновь.
Бой глазами тренера.
Мирко слишком быстро начал работать на старте. Правда сразу же проваливает свой коронный удар, Ванька не дается. Молодец, парень, красавчик. Пока борются за инициативу, прощупывают друг друга. Это нормально.
Мирко финтит, но Ванька собран, не пропускает. Дистанцию хорошую держит. Рисунок пока в порядке. Молот заряжает двойку…
Назад… так хорошо.
— Не уходи в борьбу! Не уходи пока! Атакуй!
Реакция в порядке. Бьемся дальше.
— Внимательно! Дистанция!
Инициатива пляшет, прыгает из рук в руки. Ванька заряжает левый джеб, потом еще одна атака. Поддавливает Драгоша, но тот осуществляет перевод.
— Ноги! Не давай… Уводи! Левая рука! Удар!
Сдвоенный джэб правой прямой летит в Молота, но тот отрабатывает напор противника на славу. Красавчик. Все как надо. Осталась одна минута до конца первого раунда. По плану идем.
Вдруг Мирко валит Ваньку на спину и пытается закрепиться в гарде. Дергаюсь от финта. Секундно замираю… Ни хрена! Величанский отрабатывает ногами и лишает
