Видя наши довольные лица, Ромка тоже посадил свою Милу на шею, и начал осторожно передвигаться, боясь неосторожно причинить ей хоть малейший вред.
Ритка громко закричала:
–Реммир, хочу также.
А потом визжала, ухватившись за шею мужа.
А неподалеку худенький мужичок убегал от своей жены с криками:
–Варвара, угомонись. Даже не проси об этом. Да моя шея не выдержит…
Когда мы втроем уединились, и наши родные с пониманием отнеслись к этому, мы продолжили разговор.
–Мама Ева говорила, что искала детей, уцелевших в той передряге. Как думаете, может еще кому удалось спастись? –Рита задумчиво грызла травинку.
–Хотя сомневаюсь. Альку она последней нашла. Ребят, а ведь нам повезло. Не смотря на то, через что нам пришлось пройти. Судя по рассказам, там было много народу и детей в том числе, которые просто погибли. Я сейчас как представила, что кого-то из вас могло бы не быть, прям мороз по шкуре- Рита провела руками по плечам и вздрогнула.
–Да я это гада до конца своей жизни искать буду, сотворившее со всеми нами. В память о погибших родителях, в память о тех детях- Ромка да хруста в суставах сжал кулаки.
Алина вздохнула и отвернула голову в сторону.
–Не нужно никого искать. Стыдно сказать- она покачала головой, словно не решаясь произнести, а потом все же решилась.
–Мамашка это моя. Так пропиталась ненавистью, что разум её затмил.
Рита ахнула:
–Это ж как она тебя…Маленькая моя, иди ко мне- она до хруста в костях сжала Алину.
–Я тебя люблю. Сильно-сильно. И Ромка тоже. Да? Ну вот. А это самое главное. А ты нас любишь. И эта любовь снова соединила нас.
Роман, молча выдохнул, потер лицо руками:
–Дрянь. Да как… разве можно….мразь.. Мне нужно успокоится и разложить в голове по полочкам. Я то все это время о мести думал, теперь, будто смысл жизни потерял.
–Дурак ты, Ромка. Ты его как раз и нашел. Туда посмотри- Алина мотнула головой в сторону.
Там, поглаживая живот и смеясь стояла его жена- Мила, а вокруг неё бегали их дети, играя в догонялки с детьми Риты.
–Сейчас убери из твоей жизни, что у тебя останется? Кроме нас, конечно.
–Как это убери? Что значит- убери! Как я без них?! Уф, вот вечно ты, Алька, умничаешь. Ляпнул, понимаешь, не подумавши, ты уж начинаешь демагогию разводить. Да уже, если что…
–Да, да. Рванешь по всем мирам со своим драным мечом их искать- улыбнулась Алина.
–Чего это драный? Он, между прочим, мне не один раз жизнь спасал, да я эти мечом..
Рита и Алина переглянулись, а потом Рита влепила ему шутливый подзатыльник.
–Все мужики одинаковые. Как дети, честное слово. Кстати о мечах- она вскочила.
– Я тебе кое-что показать хотела, ты обалдеешь. А потом можно и мечами и помахать, ну как тогда, в нашем общем мире.
–Да ладно. Показывай- его глаза уже заблестели от интереса.
Алина покачала головой и плавно встала:
–Делайте что хотите. Главное, крылья мне не отчекрыжьте. Уж больно они моему Рруху нравятся.
Вечером все сидели вокруг общего большого костра.
–Могу я задать вопрос- с осторожностью обратилась ко мне Мила, жена Ромки.
–Конечно.
–Только он немного деликатный. Можно ли в присутствии…
Я кивнула:
–Спрашивай. У нас с Ррухом друг от друга секретов нет.
–Тогда.. дело в том, что я вижу, как вы любите друг друга. Вы.. хотели бы потомство? Я почувствовала, что у вас со здоровьем всё в порядке. Может это не совсем моё дело, но .... если что, я смогу вам помочь. Если вы захотите, конечно.
Мы замерли.
–Точно? Мы обсуждали это, и ввиду несоответствия наших тел, и то, что мама Рруха умерла от последствий, мы опасаемся, что..
–Я смогу вам помочь- повторила она.
Я сглотнула и посмотрела на Рруха.
–Мила- подал голос Ромка.
–Да, Ром, конечно же, только после того, как наш малыш появится на свет- улыбнулась Мила.
–Если что, Ритка подмогнёт. Она же ветеринар- заржал Ромка.
–Скотина- я беззлобно швырнула в него откусанный помидор.
Значит… Значит, мы сможем…
Среди шума беготни детей, разговор взрослых, смеха, мне вдруг почудилось тихое, словно эхо:
–Летунец мне в зад.
Я замерла, а потом посмотрела на Рруха, ну так, на всякий случай. И судя по его большим замершим глазам, он тоже это слышал.
Я очень медленно обернулась. Там, на самом краю, стояла, покачиваясь, Нуваш. Изрядно исхудавшая, с растрёпанными грязными волосами, одежда местами свисала клочьями, словно её подрало животное. По всему телу грязные и пыльные разводы. А под глазом уже желтел синяк.
Ррух так заорал, что практически все присутствующие вздрогнули. Он побежал к Нуваш, а потом бухнулся перед ней на колени, обнял её ноги и заплакал. Эта здоровая детина, размазывала слёзы и всхлипывала.
Я, едва отойдя от шока, пошла в их сторону. Нуваш молча гладила Рруха по голове, давая ему возможность прийти в себя. А когда я подошла к ним поближе, она посмотрела на меня. И что-то было в этих уставших глазах- и смертельная усталость, и тихая радость. Она улыбнулась, и, разлепив сухие губы, прошептала:
–Нашла.
А потом начала падать.
–Ррух, держи- успела крикнуть я.
Мы отнесли её к костру.
–Это ничего, я сейчас отдохну совсем немного – шептала Нуваш, отпуская руки Рруха.
Ритка «влила» в нее энергии, а Мила обследовала тело, но болезней и повреждений не нашла. Когда хозяйка немного пришла в себя, я сказала:
– Ребята, разрешите представить- это моя тетя, единственная кровная родственница, правда мы узнали об этом не так давно.
А потом обратилась к Нуваш:
–Как ты здесь оказалась? Разве ты не решилась уйти? И как нас нашла?
Та улыбнулась, полезла в карман и достала оттуда штуку, открывшую нам переход.
–Я и ушла. Да только я не смогла, Шила, как ни старалась. Так странно, события происходили раньше, чем я двигалась вперед. Я их догоняла, а они ускорялись.
–Ты хочешь сказать, что маховик времени ускорился и ты, при всём желании, не успевала за событиями.
–Да, именно так. А еще пришло понимание, что у меня есть только «сейчас», благодаря тебе, Шила. Про защиту уже в дороге до меня дошло, что ты мне стену поставила, да такую, что вырванные с корнем деревья отскакивали.
И я поняла, что своё прошлое мне уже не догнать. Что шла увидеть мертвых, а думала о живых- о вас. Так пусть моё прошлое продолжает оставаться в моем сердце, его оттуда уже и огнём не истребить. И нужно было о живых заботиться, ведь ближе и не осталось у меня никого.
