‒ Прибыл на днях тайно с Мирославом Романовым, ‒ нехотя подтвердил Воронцов. ‒ Видимо вернулись для отчета государю.
‒ И кто… кто победил, отец? ‒ нервно сглатывая тихо спросил юноша. ‒ Если ты так говоришь, то…
‒ Никто не победил! Юсупов зафиксировал ничью.
‒ Нет-нет-нет! ‒ панически зашептал парень, расширив глаза и вцепившись пальцами в собственную шевелюру, а затем ни с того ни с сего перешел на крик. ‒ Этого не может быть! Не может! Салтыков гранд. Ровня повелителям! Ничья не могла состояться! Никак не могла! Лазарев он… он… шваль с третьего кольца!
‒ Сын, остановись! ‒ рявкнул раздраженно Воронцов, медленно выпрямляясь.
‒ Как он может быть столь силен?! ‒ не унимался трусливо Влад. ‒ Он… он даже младше меня! Я не верю! Не верю…
‒ Я сказал уймись!
Парень попытался вскочить на ноги и куда-то спешно отправиться, но стоило ему подняться, как от молниеносного удара отца он отправился в беспамятство. Лишь только подскочившая мать уберегла сына от болезненного падения на пол. Женщина смерила мужа плаксивым взором, но что-либо сказать не посмела.
Из-за произошедшей сцены атмосфера стала еще более гнетущей, и растерянные взоры всех женщин вновь обратились на Воронцова и Акинфова.
‒ Именно этого он и добивается, ‒ прошипел холодно Николай, пальцем указывая на сына. ‒ Скорее всего, именно поэтому он и бездействует. Он изматывает нас. Хочет, чтобы наш страх сожрал нас же изнутри!
‒ Не так уж он и бездействует… ‒ недовольно пробормотала жена Акинфова себе под нос, переглянувшись с Воронцовой и вдовами Аксакова. ‒ Его три мерзавки прекрасно справляться с делами без его вмешательства. Они отлично используют свою власть и возможности, а также влияние, авторитет и репутацию Лазарева для ведения всех дел рода. Я ожидала такое от Романовой, она еще та интриганка, как и её бабка, но только не от тех двух дрянных малодушных девок, ‒ словно ядовитая змея прошипела женщина. ‒ Теперь я понимаю, что выбирал этот негодник себе жен не наобум и не из-за смазливого личика. Он все тщательно обдумал, прежде чем подступиться к Потёмкину и Трубецкому с предложением руки и сердца. Умаслил обоих стариков…
‒ О чём ты, Мария? ‒ холодно осведомился её муж, не дослушав ту до конца. А сам Воронцов невольно нахмурился и обратил взгляд на собственную жену. ‒ Что случилось? К чему ты клонишь?
На несколько долгих мгновений в кабинете возникла гробовая тишина, лишь только четверка женщин продолжали испуганно переглядываться между собой.
‒ Прости нас, Семен. Строительные маги. Проблема в них… ‒ прошептала виновато Акинфова, не в силах встретится взором с мужчиной. ‒ Мы потеряли тридцать строительных магов. Они перешли под контроль Лазаревых и пару дней назад те начали свои работы в Царицыне под их началом. По слухам они расширяются. Эти проклятые мерзавки оказались проворнее чем мы думала. Прост…
‒ ЧТО?! ‒ рассвирепел Акинфов, хватая жену за волосы и с ненавистью дыша той в лицо. ‒ Ты решила рассказать мне это всё ТОЛЬКО СЕЙЧАС?! Ты специально молчала?! Это всё из-за Анны и Ромы?! ВСЁ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я ОТКАЗАЛ ТЕБЕ В РЕБЕНКЕ? ВСЁ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я УДЕЛЯЮ ИМ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ, ЧЕМ ТЕБЕ?!! ТЫ МНЕ МСТИШЬ?! А ВЫ КУДА СМОТРЕЛИ? ‒ рявкнул тот на остальных женщин, отчего те тотчас испуганно съёжились и с надеждой посмотрели на Воронцова, однако второй мужчина был полностью беспристрастен. ‒ Вы все были ответственны за этот бизнес! ВСЕ! ПОЧЕМУ НЕ УВЕДОМИЛИ РАНЬШЕ?!
‒ Нет, Сёма… нет… ‒ чуть не плача и дрожа от страха взмолилась Мария. ‒ Я не мстила тебе. Это не из-за Ромы или Анны. Мы думали… мы думали, что всё уляжется. Я… я…
‒ Заткнись!!! ‒ процедил сквозь зубы мужчина, наотмашь ударив женщину по лицу, отчего та вскрикнула и тихо заскулила. ‒ Дома договорим! ‒ а затем тот резко обернулся к своему другу. ‒ Он ни черта не бездействует! Мы опять ошиблись!
‒ Это мелочи, ‒ нехотя изрёк Воронцов, скривив лицо.
‒ Какие к чертовой матери мелочи?! ‒ грохотал вышедший из себя Семён. ‒ Дело в авторитете и репутации. Мы в сухую сдаём позиции на своём же поле. Новоявленный обычный род смеет тягаться с боярскими. Мы уже боимся его. А самое мерзкое то, что ничего не можем с ним сделать. Сколько раз мы пытались? Много! Даже его девок пытались уничтожить! А что сделал он? Сначала прикончил Давыдова и обескровил их род. После смерть Артёма и Андрея. Теперь мой сын ожидает суда. Он собственноручно прикончил высокоранговых хунхузов. Убийство патриарха его рук дело? ‒ вдруг как на духу выдал Акинфов, глядя в лицо друга и делая шаги ему навстречу. ‒ Его или нет? Говори! Ты ведь догадываешься, не так ли?
‒ Я… я не знаю… ‒ впервые за всё время беседы, голос Воронцова дрогнул и тот опустил взгляд, а все женщины в кабинете стремительно начали бледнеть от осознания сложившейся ситуации. ‒ Третий тайный отдел утверждает, что это сделали хунхузы, но если сложить воедино факты и всё, что нам известно, то… То получается, что это действительно мог быть Лазарев.
‒ Коля… ‒ вдруг панически прошептала Воронцова, глядя во все глаза на мужа и косясь на бессознательного сына и всех своих напуганных подруг. ‒ Коля… давай… капитулируем… это того не стоит. Если он и вправду на такое способен. Если он вправду п-повелитель, ‒ запинаясь шептала женщина, ‒ то мы… мы уже ему не ровня. Он может убить любого из нас. Он… он может обратиться к теневикам. Наши связи, наши люди не смогут помочь. Теперь за ним император… Даже патриарх не смог ему ничего сделать. Оно… оно того не стоит. Жизнь нашего сына не стоит того…
‒ Ирина, замолчи! ‒ холодно отчеканил Воронцов, но в глубине души у него что-то задрожало в этот самый момент. ‒ Если мы сдадимся, то это будет крах. Крах репутации и авторитета. Крах влияния. Крах всего.
‒ Но крах лучше, чем… чем смерть, ‒ тихо проговорила одна из вдов Аксакова. ‒ И почему… почему он так силен в столь юном возрасте?..
‒ Я не знаю этого! ‒ вдруг не удержался князь, переходя на крик. ‒ Я не знаю почему всё так! Я не понимаю, почему всё идет из рук вон плохо! Я не в курсе, почему в своём возрасте он неестественно силен! НЕ ЗНАЮ! Но мы не можем сдаться! НЕ МОЖЕМ!!!
* * *
‒ Глупец… ‒ прошептал тихий и спокойный голос.
Тень вынырнула из полутьмы столичных усадьб и разлепила веки, а затем мужчина с улыбкой на равнодушном лице взглянул на огромных размеров резиденцию Воронцовых вдали и невольно опустил взор на руку, где не хватало двух пальцев.
‒ Ты самый беспросветный глупец на свете, Воронцов. Я ведь тебе уже говорил, что ты будешь страдать. И теперь ты страдаешь. И будешь страдать дальше. Но не переживай. Совсем скоро твои муки и чаяния Акинфова прекратятся. Правда, это произойдёт, как только они подойдут к своему апогею. Иначе и быть не может. За всё в этой жизни нужно платить…
