Книга Родитель дубль «N»! Снято! - Комбат Мв Найтов

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

– Так что это даст? – повторил вопрос Намёткин.

– Теоретически? Возможность легко выбить электрон с поверхности. И Сталинскую премию, как за бицилин.

– Да-да, премию мы получили… Да, кстати, а почему вас не упомянули в Указе?

– А меня не было, я… находился в творческой командировке или в отпуске, так сразу не понять. В общем, отдыхал в городе Пишпек, он же – Фрунзе. Виноград выращивал, занимался совсем другими делами.

– Понятно. Ну, вот, что, хотя уже поздновато для звонка, но попробую. Где вас найти и куда подъехать человеку?

– Тушино-2, сегодня в 07.30, с вещами, командировка в Ташкент и Алма-Ату.

– Ну, тогда подождите, Владимир Иванович у нас человек с норовом, сами переговорите.

Он снял трубку телефона, не ВЧ, обычного, набрал пятизначный номер, и довольно долго ожидал ответа.

– Владимир Иванович? Сергей Сергеевич… Да, уж, извините. Тут такое дело, Комитету Два понадобился специалист по углероду. Есть тема, заказчик тот же, что и на нафтеновые алканы, в случае успеха гарантирует тот же результат, как по той теме. Возможны командировки… Отказать не могу, это – Спецкомитет, а не Академия Наук… Что хотят? Получить полимер с определенным набором связей, нечетным… Нет, только углерод… Да, интересно… Не говорят… Даю трубочку, договаривайтесь.

Петр в нескольких словах объяснил собеседнику, что требуется выехать на место и согласовать работу с лабораторией высокомолекулярных соединений Академии Наук. Самолет завтра в 07.30 с аэродрома в Тушино-2.

– Хорошо, я заеду за вами, называйте адрес. Записываю!

Ехать, правда, на другой конец города, но иначе члену-корреспонденту до Тушино утром не добраться. Фамилия его была Касаточкин.

Они встретились, как уславливались, человек стоял у подъезда с чемоданчиком в руках.

– Владимир Иванович. – представился он, когда сел на правое сиденье «Доджа». – Мы с Вами знакомы, если помните, на ученом Совете у нас в институте пересекались.

Одет он был в типичную для «москвичей-академиков» одежду, со шляпой с широкими полями, снабжались они из одного места, зала № 100 ГУМа, и были похожи друг на друга, как грибы подосиновики, срезанные в одном месте. Серый плащ, серый костюм с брюками, имевших широкий подворот внизу в английском стиле. Английские же полуботинки. Где-то под плащом должны быть медали Сталинской премии, без нее в член-корры не принимали. В будущем все нефтехимики будут учиться по его учебникам. Честно говоря, это был «Большой Ученый», и очень плодовитый. Сейчас, наверное, забыт, как и многие из «той эпохи». О нем напоминают только каталоги Академии Наук СССР. Разговор в машине не получился, так как Петр сразу сказал, что необходимо заехать в 1-й отдел и оформить допуск. Это известие несколько надавило на «свободного ученого».

– Ничего, привыкайте! Это – авиация, у нас все немножечко секретно, но людей, работающих на нас, мы любим и ценим!

Уже в воздухе, передав управление второму и автопилоту, Петр вышел в салон «54-го», подошел к американскому автомату по приготовлению кофе, сделал две большие чашки «эспрессо», достал бутылочку армянского «КВ ВК», и приступил к разговору с Владимиром Ивановичем. Взглянув на формулу, тот сразу пошел в отказ:

– Так – не бывает! – и нарисовал кристалл алмаза, – Вот так, всего остального быть не может!

– Такие цепочки встречаются в графите на Цейлоне и в метеоритах. Требуется научиться синтезировать такой материал.

– Как? Каким образом мы сможем развернуть валентные связи?

– Ну, существует же диацетилен, внутри которого есть такая цепочка, только на концах, вместо атомов углерода, там прицепились два атома водорода. Требуется подобрать катализатор, при котором удастся сохранить центральную часть, и получить новый полимер.

Владимир Иванович залез в справочник, полистал его, отложил в сторону, поднял рюмочку с коньяком, отхлебнул кофейку, забросил ногу на ногу. Похвалил кофе, затем коньяк и бутерброды. Затем поставил все на стол, схватил карандаш и начал что-то писать в блокноте. Отложил блокнот в сторону.

– Покажите, как пользоваться, пожалуйста! – он указал пальцем на автомат.

– Поставьте чашку под краник и нажмите красную кнопку три раза.

– И всё? Умеют же делать люди! – 90 % нашей интеллигенции преклонялось перед Западом. Им нравились глянцевые журналы, им требовалась «публичность» и «открытость». Они еще знакомы только с Аркадием Гайдаром, а мы еще и с его внуком успели «познакомиться». И с его «реформами», которые выбили цвет нашей науки. – Петр Васильевич! Вы так и не сказали: зачем это нужно?

– Есть подозрение, что с помощью этого материала удастся повысить кпд фотоэффекта. Вот эта тройная связь – слабая, и есть надежда, что из него удастся легко выбить электрон и создать разность потенциалов. Пока это – чистой воды теория.

– Но мне кажется, что материал будет стремиться к виду (=С=С=)n.

– Возможно, вам это и предстоит проверить.

– А почему Ташкент?

– Там максимальное количество солнечных дней в году. Именно там проводились до войны исследования по созданию солнечной электростанции. Теперь она понадобилась нам.

– Вот у нас всегда так: пока военным что-нибудь не понадобится, так на исследования денег не допросишься. Но стоит появиться «погонам» на горизонте, то все пожалуйста, но распишитесь в «первом отделе»!

– Так было всегда, дорогой Владимир Иванович. Науку двигала война. Да сами посудите, ну какая наука должна была потребовать от человека письменность?

– Как-то не задумывался… История или религия. Нет?

– Нет, конечно. Тактика, наука об управлении войсками.

– Вы серьезно?

– Конечно! Ведь там требовалось передать информацию на расстояние. Вот и начали рисовать иероглифы, что вижу отряд противника, столько-то пеших, столько-то конных, движется в направлении на запад. Ни одна наука, до этого, передачи информации на расстояние не требовала. Из этих рисунков и родилась письменность, ну, а потом и другие науки начали вести свои записи.

– Я такого никогда раньше не слышал!

– Людям свойственно забывать привычное.

Еще немного поболтав с Владимиром Ивановичем, Петр прошел в кормовой отсек самолета и там проспал до тех пор, пока бортмеханик не разбудил его на обед. Леонидыч, на всякий случай поинтересовался:

– Тащ генерал, а во Фрунзе-то будем?

– Нет, наверное, в планах Ташкент и Алма-Ата.

– Жаль! Ну ладно! Рыбалка там хорошая.

Сели в Ташкенте, на аэродроме 84-«А» завода, это в Пролетарском районе нового Ташкента. Солнце уже было низко над горизонтом, восьмой час вечера, по местному времени. Фактически весь день ушел на полет. Так как никуда особо не докладывались, то встречающих не было. Появление на СКП целого генерал-полковника авиации вызвало вначале шок у дежурного, а затем прибытие целой кавалькады «начальников». Дело было в том, что право летать на самолетах сохранили из высшего руководства только Берия и Петр, не считая армейского начальства и

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68