Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
пытался лечить богатого земледельца. Можно было сказать, что он уже при смерти был, — я говорил медленно, пытаясь подбирать слова. — Темные пятна пронизывали все его тело, а я лечил своим обычным способом, с помощью дара. И заметил, не сразу, правда, а когда наполнил его тело своей силой, как идет отток моих сил, как будто что-то их поглощает. И это было целенаправленно, сначала поглощало силы больного, а после начало и мои. Болезни так не действуют, это что-то иное. Болезни не поглощают напрямую силы больного, а ослабляют, убивают и многое другое, но не поглощают. Да еще и ощущение было, когда я находился рядом с ним или другим, у которого проявились темные пятна. Это даже не запах, а просто ощущение гнили и грязи. Я по-другому не могу описать. Никогда такого не было, а здесь есть. Поэтому я и не считаю это обычной болезнью. А главное, не могу понять, что ее вызывает. Должен же быть источник. И когда то я сталкивался с подобным, но там было другое, совсем не болезнь, — закончил я.
Евсей слушал молча.
— Существует некий источник заразы, мы с коллегами уже давно пришли к пониманию этой истины. И получается, ты некоторым образом способен чувствовать и ощущать людей, больных этой заразой?
— Выходит, что так.
— Это хорошо, значит, завтра отправишься на поиск больных. Надо выяснить, каково количество зараженных. И понять, насколько уже распространилась болезнь в городе.
— Хорошо, всяко лучше, чем в больнице быть, — я пожал плечами.
Весь оставшийся вечер Евсей был задумчив, даже жене отвечал невпопад, и лишь когда на руки взял сына, на его губах проскользнула улыбка.
Утром мы с Евсеем отправились в больницу, где врачи вместе с настоятелем, сгорбленным дедушкой с благородной сединой, облаченным в одежды христианских иерархов, устроили совет. На котором решили, что врачи так же пытаются лечить людей. А на обход по домам в бедных районах, ведь почти все заболевшие оттуда, отправятся ученики в сопровождении нескольких монахов.
И сейчас я стоял и с грустью смотрел на двоих учеников, которые глядели на меня с презрением. Ведь меня назначили старшим в этой компании. Ну, хоть монахи нормально смотрят и недовольства не выказывают. Чувствую, мне придется быть нянечкой для детишек. Хотя я ненамного старше этих юношей, на год, может, на два, но не больше. Один из них темненький, его вроде Тервин зовут, а другой светленький, его Варон, у обоих классическая греческая внешность, хоть картину пиши.
Пару минут шли в тишине. Сзади раздался юношеский ломающийся голос, полный превосходства:
— А ты не знаешь, отчего его главным поставили? Он же дикарь, да еще и ученик ненастоящий.
Оп-па, приплыли, мальчики-красавчики. Разворот, и я смотрю на двоих юношей, у которых на лицах усмешка, а глаза полны дерзости.
— А, пожалуй, я отвечу, потому что я умный и красивый. А еще потому, что я могу тебя избить и вылечить. А потом снова избить, — на лицо у меня рефлекторно вылез оскал.
— Ну попробуй, — Варон процедил слова, да еще и нижнюю губу выпятил, а в глазах насмешка.
Что ж, проучим этого малолетнего дебила и золотого мальчика.
Размах, и я впечатываю ладонь в его лицо. Его сносит от оплеухи, на лице даже появился красный след от моей руки.
— Да как ты посмел меня ударить, дикарь, да ты знаешь, кто мой отец? — со злостью и вызовом проговорил парень. А его дружочек сделал шаг назад и вмешиваться не спешил, смотря во все глаза.
— Знаю, тот, кто породил такого тупого долбоклюя, как ты. Я тебя ладошкой ударил, а ты уже и на земле растянулся. Так что закрой свой вонючий рот и молчи, открывай его только по делу.
— Да я тебя… — и парень бросился на меня. Новая оплеуха, и он снова на земле. Молодёжь здесь какая-то непуганая, лениво подумалось мне. Я наблюдал, как он вскакивает в третий раз, но уже не так резво, и головой трясет. И снова бросается на меня.
Нет, с кулака бить нельзя, убью же дурака.
Размах и удар. Парень отлетает еще дальше. И уже с трудом поднимается, размазывая кровавые сопли по лицу.
— Все, идем дальше, — и, развернувшись, направился вперед.
Ни монахи, ни дружок побитого мне слова не сказали, но всю дорогу я чувствовал на спине взгляд, полный злобы.
Дойдя до ворот, мы повернули налево. И вот он, район, где проживают бедняки, он тянется вдоль всей крепостной стены в городе. Из-за заборов видны старые обветшалые домики, кто-то даже ремонтировать пытался. На улице грязь и вонь.
Действительно, не самое лучшее место для жительства.
— Сначала идем по одной стороне улицы, а после обеда по другой, чтобы не скакать туда-сюда, все, вперед, — и я направился к ближайшему дому.
— Бум, бум, бум — раздаются мои удары в калитку. Но никто не спешит открывать, ладно, к следующему дому, и я вновь долблюсь в калитку, спустя минуту она открывается. И за ней стоит женщина в возрасте, с уставшим видом. В простом и старом платье, но чистом.
— Вы что-то хотели?
— Здравствуйте, да, нас врачеватели города отправили узнать, не заболел ли кто в доме, все ли хорошо?
— Да вроде никто не болеет, — удивилась женщина. — Но, если хотите, можете посмотреть, — и она отошла в сторону, пропуская меня. Остальные остались снаружи, монахи по-прежнему были безучастными, а вот у ученичков вновь на лицах появилось презрение.
Небольшой дворик, одно название. И я направляюсь в дом, две небольшие комнаты скудно обставлены, но в доме никого нет.
— Спасибо, все хорошо, — я кивнул женщине. И направился к следующему дому. На стук никто не вышел. Идем дальше, и все вновь повторяется.
— А ну, не колоти, кто там приперся? — из-за калитки раздался старческий голос.
— Врачеватели, надо проверить, есть ли в доме заболевшие.
— Нет таких, пшли отсюда, хех, тоже мне врачеватели.
— Так, старик, либо открываешь сам, и мы проверяем, либо я вышибаю эту дверь, и посмотрим, как у тебя сегодня ночь пройдет без двери, — мой голос приобрел угрожающие нотки.
— Ну давай, давай, я стражу позову.
— Ага, и стража же тебя и скрутит за то, что ты препятствуешь нам, понял? — в моем голосе по-прежнему звучала угроза. — Открывай давай по-хорошему, — и я вновь ударил по калитке.
— Сейчас открою, чуть что, стража, а я, между прочим, законы соблюдаю.
Калитка открылась, а за ней стоял худой и лысый дед в какой-то грязной рубахе. Он сначала напрягся, увидев меня, но, заметив монахов неподалеку, расслабился.
— Ты один дома? — оглядывая
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
