давние времена на берегу реки Шур стояли селения, в которых жило одно марийское племя. Правил племенем князь, имени которого уже никто не помнит.
Однажды задумал князь запрудить реку и поставить на ней мельницу. Но весной вода в реке поднялась — и плотину снесло течением. Жрецы объявили, что река требует человеческой жертвы, но жертва эта должна быть добровольной, иначе река не примет ее. Князь призвал к себе самого бедного человека из своего племени и поклялся: если тот согласится пожертвовать собой, весь его род и все жители его селения будут освобождены от уплаты дани князю и его потомкам до скончания веков. Бедняк, который был уже стар и не дорожил жизнью, согласился, но предупредил князя, что если кто-нибудь из его потомков нарушит клятву, то у него вырастут рога, как у дикого быка.
Прошло много лет, сменилось несколько поколений. На реке Шур стал править жестокий и жадный праправнук старого князя, который безжалостно притеснял подвластных ему людей. Ему было известно, что жителей селения, из которого происходил старик, принесший себя в жертву, освободили от уплаты дани, но однажды правителя обуяла жадность, и он послал своих слуг, строго-настрого приказав им получить с неплательщиков дань за все прошедшие годы. Княжьи слуги увели из села всю скотину — до последней козы, вынесли из амбаров хлеб — до последнего зернышка.
В ту же ночь выросли у князя на голове острые рога, и стал он отныне прозываться Рогатый князь — Тукан Мари.
Тукан Мари был горд и заносчив, но наступили тяжелые времена, и ему пришлось кланяться татарскому хану, который подчинил себе марийские земли. И Тукан Мари решил увести подвластных ему марийцев в другие места. Понеслись марийские ладьи по реке Шур, вышли в большую реку Вятку. Приказал Тукан Мари причалить к берегу, воткнул в землю свою саблю и сказал: «Здесь мы будем отныне жить».
Марийцы построили город, обнесли его высокой стеной, Тукан Мари поселился в новом дворце и стал править. Далеко распространилась его власть, все марийские князья признали его старшим над собой.
Но вот состарился Тукан Мари, и стал одолевать его страх смерти. Он обратился за помощью к колдунам, однако те не знали, как победить смерть, как вернуть былую молодость и силу. Однажды явился Тукану злой дух вувер и научил, как можно стать бессмертным. На другой день по всем марийским городам и селениям был объявлен княжий указ: отныне каждая женщина, родившая первенца-сына, должна отдать его Тукану Мари. Рогатый князь убивал детей, а их души складывал в кожаный кошель, который носил на груди, не снимая ни днем, ни ночью, и к нему вернулась былая молодость.
Годы шли за годами, минул целый век, все ровесники Тукана Мари давно поумирали, состарились их дети и внуки, а Рогатый князь был молод и силен.
Женщины по-прежнему отдавали ему сыновей, но пришло время, и одна молодая мать решилась нарушить заведенный порядок и спасти своего первенца, которому дала имя Акмазак. Она замесила тесто на молоке из своей груди, испекла каравай хлеба и отнесла во дворец. Рогатый князь отведал хлеба и так стал молочным братом новорожденного. Узнав об этом, Тукан Мари разгневался. Он не мог убить своего молочного брата, но приказал женщине отнести его в лес и оставить на съедение диким зверям.
Однако пришедшая на крик младенца медведица пожалела его и выкормила вместе со своими медвежатами. Акмазак вырос сильным, как медведь, гибким, как куница, ловким, как белка, и к тому же научился понимать язык зверей и птиц.
У Тукана Мари была дочь Унавий. Однажды она пошла в лес за земляникой и повстречала там Акмазака. Молодые люди полюбили друг друга, но Тукан Мари уже просватал дочь за старого воеводу. Акмазак созвал со всего леса зверей и птиц и стал спрашивать, как ему быть. И птица иволга поведала ему, что Тукан Мари носит на груди кошель с душами погубленных им детей и если выпустить души на волю, то жизнь Тукана Мари иссякнет.
Ночью Акмазак проник в спальню князя. Тукан Мари спал, но все же почуял неладное и спросил сквозь сон: «Кто здесь?» Акмазак ответил на мышином языке: «Это я, серая мышь». Тукан Мари снова захрапел, а Акмазак сдернул с его шеи кошель и развязал стягивавший его шнурок. Вылетели на волю души погубленных младенцев — и Рогатый князь тут же умер.
Похоронили его с почестями, как подобает князю. А новым князем выбрали Акмазака. Он женился на прекрасной Унавий, и жили они долго и счастливо на радость друг другу и на благо всему народу.
Удмуртское предание о богатыре Эш-Тереке
Жил некогда удмуртский богатырь Эш-Терек. Как и все, пахал землю, растил хлеб. Но вот стали нападать на Удмуртские земли татары, разорять селения, угонять скот, уводить в плен людей. Собрался Эш-Терек в поход против врагов. Выдернул из земли с корнем молодой клен, согнул в дугу — сделал себе лук. Натянул тетиву из звериных жил, заготовил побольше березовых стрел.
Потом призадумался, где бы достать боевого коня себе под стать. Были в селении хорошие кони, да ни один не выдержит богатыря. Думает Эш-Терек, думает — а придумать ничего не может. Горько стало богатырю. Пошел он на берег реки, сел на большой камень и заплакал. Потекли его слезы в реку. Взволновалась река, заходили по ней волны.
Вынырнул на поверхность вумурт посмотреть, отчего неспокойна река. Увидел он Эш-Терека и спрашивает: «Что за горе у тебя, богатырь? О чем ты так горько плачешь?» Отвечает Эш-Терек: «Нужен мне богатырский конь, чтобы летел он быстрее орла, чтобы земля дрожала под его копытами, да не знаю, где такого сыскать».
Говорит Эш-Тереку вумурт: «Не печалься, я тебе помогу. Нынче вечером спрячься в камышах и жди. В полночь придет на водопой табун самого Керемета. Как начнут кони пить воду, ты выскакивай из своей засады и лови вожака — черного жеребца. Этот конь будет тебе под стать. Только ты меня потом отблагодари — отдай самую красивую пленницу, какую захватишь». «Ладно, — отвечает Эш-Терек. — Если конь того стоит — будет тебе красавица».
Вот наступила полночь. Прискакали к реке кони Керемета, стали пить воду. Подкрался Эш-Терек к вожаку — черному жеребцу — и вмиг вскочил ему на спину. Взвился жеребец на дыбы, рванулся, помчался по горам и лугам — норовит сбросить Эш-Терека, но богатырь сидел крепко. Смирился конь, признал Эш-Терека хозяином.
Отправился богатырь в поход. Словно буря, налетел на татарские полчища. Падали
