Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
* * *
– Ап, ап!
Чуть не захлебнувшись, я рывком сел и, спросонья ухватив лежащего рядом Пучкова за пятнистый загривок, подтянул его к себе, прошипев в недоуменно мигающие сонные глаза:
– Ты что, чудовище, совсем офонарел?!
Лешка, даже не пытаясь вырваться, растерянно пялился на сбрендившего начальника, а до меня постепенно доходило, что это все был сон. И разбудило меня вовсе не ведро воды, вылитое орущим, зловредным лейтенантом, а собравшиеся в ручеек капли, которые, бодро стекая с листьев, закончили свой путь на моей физиономии. Окончательно осознав это, я поправил сбившийся капюшон на Геке и неопределенно хмыкнул. Пучков, видя, что командир прекратил буянить, осторожно поинтересовался:
– Сон хреновый?
– Ага…
Вытерев ладонью мокрое лицо, я огляделся. Дождь уже прекратился, и появившееся солнце вовсю освещало лес, прокладывая между деревьев яркие полоски. Облака за те полтора часа, пока мы кемарили, сдуло напрочь, поэтому ярко-синее небо обещало на сегодня отличную, теплую погоду. И это большой гут, а то пока спал – замерз как собака. Сейчас, правда, уже согрелся, но суставы скрипят один хрен. Потянувшись так, что позвоночник звонко прощелкал, я кивнул Жану, который уже несколько секунд торчал рядом, и спросил:
– Как обстановка?
– Все тихо, командир. Поляки как влезли под землю, так больше не появлялись. Из воздуховода едой тоже не пахло, значит, они еще отдыхают.
– Понял. Что наши?
– Полчаса назад говорил с Шахом. У них тоже тихо.
– Ну и хорошо. Ты тут еще минут двадцать побди, пока мы сходим оправимся, а потом тебя сменим и тоже можешь поспать.
– Есть!
Еще раз кивнув Искалиеву, я встал и, закидывая автомат за плечо, приказал зевающему, как бегемот, Геку:
– Хорош нежиться. Пошли к ручью.
– К ближнему?
– Щаз! К ближнему пусть АКовцы бегают. А так как я с ними на одном гектаре и гадить не сяду, то идем к дальнему. – Пучков сделал удивленную морду, поэтому пришлось пояснить: – Не хватало еще, чтобы нас со спущенными штанами какой-нибудь ранний птах из новопришедших застал. Заодно и разомнемся.
Лешка, удовлетворенный ответом, согласно засопел, и мы легкой трусцой поскакали в обход высотки, к большому ручью, находящемуся метрах в трехстах за холмом.
Когда все дела были закончены и я, отсторожив спокойную оправку подчиненного, уже собирался возвращаться, Пучков, напяливавший в этот момент комбез, вдруг тормознулся, выглядывая что-то в свежей промоине, образовавшейся после ночного дождя. Вниз, в овражек, где протекал ручей, снова спускаться было лень, поэтому вытягивая шею, я поинтересовался:
– Чего ты копаешься?
Гек еще с полминуты молча ковырялся в земле, а потом, сполоснув руки, вылез наверх и, протянув мне ладонь, на которой лежал «смертник», сказал:
– Боец там наш. Давно лежит, видно с сорок первого – форма еще старая. От костяка почти ничего не осталось – звери растащили. Документов нет, зато медальон остался.
Взяв в руки черный пластмассовый пенал, я его раскрутил и попробовал вытряхнуть на ладонь лежавшую там бумажку. Она слегка подмокла и сразу не пошла, но, осторожно подцепив ее ногтем, мне удалось вытащить рулончик, не порвав. Угу… снаружи синих пятен нет, значит, писали не химическим карандашом и поэтому есть шанс прочесть, кого же мы нашли. При помощи иголки я развернул бумажку и, с трудом разбирая расплывшиеся буквы, прочел:
– Голубцов Иван Никифорович. Красноармеец. Тысяча девятьсот двадцать первого года рождения. Занимаемая должность – снарядный. Уроженец Псковской области. Село… блин, непонятно… то ли Гласовка, то ли Власовка, то ли вообще – Тарасовка. Ладно, позже разберемся.
Достав офицерский блокнот, я вложил находку меж страниц и сказал:
– Сейчас пойдем обратно, пожуем, а потом вы со Змеем возьмете саперку у Жана и прикопаете парня по-человечески. Хотя бы что осталось похороните.
Лешка согласно кивнул и, взяв у меня пустой черный цилиндрик, закрутил крышечку на место и изрек:
– Этому Голубцову еще повезло. Документы в кадры сдадим, так хоть без вести пропавшим числиться не будет. А то сколько их таких по лесам да полям лежит – не счесть. Ведь тогда, когда отступали, не до похорон было…
Неопределенно хмыкнув, я молча повернулся и пошел к нашему НП.
М-да… тогда действительно было не до похорон. Да и потом все как-то недосуг. Лет шестьдесят все руки не доходили у различных вождей, избранников и гарантов отдать последний долг павшим солдатам. И неизвестно, когда дойдут и дойдут ли вообще, так как новые войны подвалили и там тоже свои убитые и пропавшие без вести есть, на которых, кстати, так же махнули рукой...
Но Геку про это знать, разумеется, не надо. Ведь есть шанс, что хоть в этом варианте истории все пойдет по-другому. Может, перестанет государство поворачиваться задницей к своим защитникам. Ведь должен же быть этому предел? Почему бы ему не настать сейчас? Тем более что этот предел сами люди могут обозначить. Да и я все силы к этому приложу…
От грустных размышлений меня отвлек вопрос Гека, который, проходя мимо малинника, сорвал несколько ягод и теперь, забросив их в рот, невнятно поинтересовался:
– А чего ты на меня спросонья так набросился? В смысле – что приснилось-то?
Я ухмыльнулся:
– Да приснилось, как будто ты на фрицевском бэтээре подсветки целей подкатил и в низинке встал. А потом еще орать начал, рассказывая, как замечательно устроился.
Лешка только хрюкнул, да и я, вспомнив этот сон, сначала заулыбался, но потом от внезапно пришедшей мысли чуть не сбился с шага. Блин! А может, действительно – так? Окрыленный новой идеей, я, когда мы пришли обратно, оставил Пучкова возле Жана, а сам порысил дальше – туда, где располагался НП Шарафутдинова. Марат как раз бодрствовал и, увидев меня, сначала было вскинулся, но потом, разглядев физиономию начальства, удивленно заметил:
– Ты чего бегаешь? Рации-то уже включили…
Но я только отмахнулся и, усевшись за вывороченным, полусгнившим березовым стволом, возбужденно сказал:
– Знаешь, мне кажется, я понял, что за «барабан» эти орлы с собой притащили. Это действительно – фонарь «АА»! А в мешках – аккумуляторы. Поэтому они так тяжело шли! И в ящике сам прибор.
Шах только покивал на мою тираду и невозмутимо заметил:
– Угу… только зачем это все? Ну поставили они эту бандуру, – он на секунду задумался, – хотя бы возле северной оконечности аэродрома, там где ельник. И что? До ВПП больше километра. До рулежных дорожек считай еще плюс метров двести. Про ангары я вообще молчу. И что они рассчитывают там увидеть? Сам прилетевший самолет? Людей-то на таком расстоянии даже в танковый «ночник» не разглядишь. А главное – для чего? Ближняя зона будет оцеплена людьми Власика. И пусть про террор-группы поляки не знают, но даже с того расстояния, на которое они рассчитывают безболезненно подобраться, ни один снайпер не сработает даже днем. А уж ночью… И кстати – от батарей вся эта конструкция проработает буквально несколько минут.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
