слушать.
– Хватит, – спокойно и тихо сказала я, но мой голос зазвучал так громко, так звонко, словно кто-то динамики включил. Воздух в аудитории уплотнился, потяжелел, заставляя профессоров ошалело моргать и с непониманием оглядываться вокруг. – Я хотела с вами поговорить, как со взрослыми, мудрыми преподавателями, но вы не захотели по-доброму. Значит, будем по-плохому.
Я разрешила магии выйти наружу и соединиться с магией академии. Она сердито повисла вокруг, давила на каждого присутствующего, заставляя людей прогибаться под ее могуществом. Почти на каждого: Ингирису, Перлигор, ее банде и той сумасшедшей бабке не пришлось почувствовать на себе всю "прелесть" моей силы.
– Прекратите, – первым не выдержал Картлейн, который чуть не задыхался, упав на пол, – умоляю!
— Хватит, — сразу после него попросила еще одна профессор. К сожалению, я не помнила, как ее зовут. – Мы поняли. Мы все поняли!
Я решила больше никого не мучить. В конце концов, под впечатлением оказались все, кроме, конечно, Ингириса. Он раньше стал свидетелем могущества нашего с академией тандема. А вот все остальные, после того, как я отозвала магию назад, взглянули на меня совсем другим взглядом: почтительным, ошарашенным и, в то же время, чрезвычайно растерянным. Такого они точно не ожидали.
– Ай, девка! — весело крикнула бешеная бабка, плеснув в ладоши, пока другие отходили от потрясения. – Ай, красотка! Не каждого из ректоров академия принимает.
– Это большая честь, работать вместе с избранницей, – профессор Рули искренне, я по крайней мере на это надеялась, с уважением склонил голову. И почти все профессора повторили этот жест за ним. Кроме, что не удивительно, мерзавца Картлейна.
– Я рада это слышать, – вежливо ответила я, но в то же время довольно холодно. – А теперь слушайте, что я скажу. Хотите остаться и дальше профессорами в академии Радук — начинаете вести себя как профессора. Никаких прогулов, — я взглянула сердито на Шлифар, которая смущенно отвела взгляд. – Никакого похмельного сна перед студентами, – гневный взгляд бросила на еще парочку провинившихся, – и вообще, никакой выпивки, пока вы в академии. Пьянства я терпеть не буду!
Все невольно повернули головы в сторону Ингириса. Почти синхронно осмотрели его с ног до головы, удивились, будто только увидели его и под его скептическим взглядом, пристыженно отвели глаза. Я даже щеку прикусила, только бы не рассмеяться, настолько забавно это выглядело.
— И упаси Боги, кто–то посмеет взять у студентов деньги, я вам и руки отрублю! — профессор Рули спал с лица и втянул голову в шею, словно пытаясь стать незаметным.
— Так им, — неугомонная бабулька торжествовала, будто она не могла дождаться этих эпохальных событий. – А я прослежу! — и помахала своей палкой, чтобы напомнить всем, что она может сделать.
– И напоследок, – мой голос зазвучал гневно, стал похож на рычание зверя, – профессор Картлейн, я даю вам шанс выйти относительно сухим из воды. Вы сейчас принесете мне некоторую клятву и немедленно покинете академию.
На этот раз поднялся изумленный шепот. Перлигор и вовсе быстро перебежала к Ингирису и, видимо, пыталась выпытать у него информацию. На что тот только отмахнулся, что-то ответил, совсем коротко, и уставился брезгливым взглядом в мерзавца.
– Ну знаете, это уже совсем не смешно, – фыркал Картлейн, став похожим на индюка. — Я уведомлю Совет о вашем произволе! Меня, уважаемого профессора, мастера своего дела…
— Совратителя студенток и редкостную тварь, — перебила его яростно. — Или ты, скотина, думал, никто не узнает об этом? Я даже боюсь представить, сколько девушек ты погубил за все то время, что работаешь в этих стенах!
По аудитории раскатом грома пронеслись испуганные визги женщин и ошеломленные крики мужчин. "Как", "что", "не может такого быть" — с ужасом и неверием друг перед другом выкрикивали они. Но в этом вопросе я была полностью уверена в правдивости информации. Ингирис едва успел спасти бедную девушку от самоубийства.
— Ты не в своем уме! — визжал Картлейн яростно, и его красивое лицо мгновенно стало таким же безобразным, как и его душа. — Обвинить уважаемого профессора без доказательств, это уже не просто возмутительно, это я даже не знаю как!
– У меня есть потерпевшая, – отрезала я. Мужчина дернулся, словно получил хорошую оплеуху. – Я могу инициировать расследование, пригласить сюда королевских дознавателей и не только их. Как быстро они найдут доказательства, не уважаемый профессор, как думаете?
Что он мог ответить? А ничего! Ибо отлично понимал, что если начнется расследование, то подтвердится все то, в чем я его обвинила.
Мне противно было даже смотреть на это гнусное создание. Будь моя воля, от него не осталось бы и мокрого пятна! Стерла бы паскуду со свету, заставила бы кричать в предсмертной агонии, только бы он почувствовал весь страх и боль этих девочек! Но, к сожалению, исчезновение профессора быстро заметят, а он еще и какой-то там или лорд, или кто-то еще. И академию прикроют после такого скандала — кто будет отправлять сюда своих детей? Так что, я могла только требовать клятвы и прогнать подлеца к чертям!
— Это правда? — тихо, чуть ли не шепотом спросила одна из преподавателей. — Картлейн, это правда?
— Что же ты, мерзавец, молчишь? – сквозь зубы обратилась к нему я. — Тебя же спрашивают!
Глаза негодяя забегали, было заметно, как он срочно ищет способ выкрутиться, но все никак не находит. Да и что он мог найти? Уж попался, всё! Профессора начинали приходить в себя от шока, галдеть, выкрикивать оскорбления и проклятия, требовать немедленно связаться с местной полицией или просто устроить самосуд.
— Если бы не тот факт, что в академии настоящий беспорядок, то я бы даже не раздумывала, — с огромным сожалением в голосе сообщила злым профессорам. – Но нам сейчас только не хватает полной проверки для полного счастья. Поэтому, я предлагаю не уважаемому господину Картлейну дать нам всем клятву, в которой он поклянется больше никогда не использовать свое служебное положение для удовлетворения своих извращенных желаний, а также никогда не посмеет даже подойти с непристойными предложениями к студенткам.
— И пусть клянется, что больше никогда обманом и хитростями не заставит ни одного живого существа, — на этих словах госпожа Перлигор немного запнулась, — ну вы сами поняли, к чему. Не могу даже вслух произнести. Противно!
— А еще лучше, —
