— Прости, — шепчу ей, пытаясь сфокусировать взгляд, но всё плывёт перед глазами.
— Дедушка! Джесмин умирает! — панически кричит Эмили. А я не в силах что-нибудь сказать. Тело ватное, голос пропал. Всё так быстро и неожиданно. Я не верю…
***
Писк аппаратуры, белый потолок. Чья-то фигура мелькает сбоку.
— Где я? — хрипло шепчу, надеясь на ответ.
Фигура куда-то убегает. Зрение фокусируется. Я в больнице.
В палату входит врач, окинув меня приветливым взглядом.
— Джесмин Льюис, — глядя в журнал, произносит он. — Как себя чувствуете?
— Не знаю, — равнодушно отвечаю ему, а самой хочется обратно уснуть, и не отвечать ни на какие вопросы. — Мне всё равно.
— Вам повезло, моя хорошая, — улыбается он, а мне от его наигранной пластиковой улыбки становится тошно.
— В чём же? — рассеянно задаю вопрос. — В чём моё везение?! — чувствую, как накатывает злость.
— Рана была глубокой и опасной. Будь удар на сантиметр ниже, то вы бы лишились ребенка. Но, вам повезло. Сейчас его жизни ничего не угрожает, как и вашей, — говорит он с блаженной улыбкой.
— Что? Что вы сказали? — его слова как ведро холодной воды на голову.
— Вы знали, что беременны? — спустив очки на переносицу, уточняет он.
— Нет, — сдавленно ответила, пытаясь проглотить ком, что собрался в горле. Кажется, я сейчас задохнусь.
— Надеюсь, это желанная беременность, — спокойно сказал он и меня затрясло.
Слёзы градом потекли по щекам. Хотелось скрутиться в комочек и провалиться. Исчезнуть. Это не справедливо!
— Сейчас вам сделают укол успокоительного, — сказал врач.
— Да засуньте себе укол, знаешь куда! Отстаньте от меня! Не трогайте! — пытаясь отбиться от медперсонала, кричала я, но это было бесполезно.
Они не понимают. Им всё равно. Сил моих мало. Я беременна? Беременна?! Боже, да за что ты так со мной? Джим… не могу.
***
Очнулась от того, что кто-то гладит меня по руке.
— Джим… — сонно протянула я, как вдруг передо мной пронеслись страшные картинки случившегося, и резко распахнув глаза, я услышала собственный стон безысходности.
— Тише, доченька. Тише, — обнимала меня мама. — Мы здесь. Мы рядом, — она целовала меня в макушку.
Отец вошёл в палату и замер. Его лицо было таким бледным, как снег, а глаза переполнены волнением.
— Его нет. Всё закончилось. Ты спасена, — успокаивала меня мама, и мне стало ещё больнее. Она подтвердила мои мысли. Его НЕТ! Ледяным лезвием по душе прошлись эти два слова.
— Нет, — сорвался шепот с моих губ.
— Мы так волновались. Доченька, мы чуть с ума не сошли. Маленькая наша. Что он с тобой сделал? Он насиловал тебя? Ответь. Доктор сказал, что ты беременна. Боже, милая. Я не представляю, что тебе пришлось пережить, — крепко обнимая меня, тараторила мама.
— Я его люблю, — слеза скатилась по щеке и в палате воцарилась тишина.
Отец присел рядом с кроватью и взял за руку, а мама отпрянула.
— Дочь, ты сейчас в шоке. Ты же понимаешь, что носишь под сердцем ребенка преступника? Ты это понимаешь?! — её голос стал звонким и вызывал во мне волну протеста.
— Дорогая, ты выбрала не то время, чтобы это обсуждать, — вмешался отец, пытаясь образумить мать.
— Я думаю о её будущем. Она не понимает сейчас ничего. Он запудрил ей мозги! — настаивала она.
— Да что ты знаешь о нем? — процедила я, стараясь держать себя в руках, хотя в теле совсем не было сил. Но при упоминании Джима, внутри всё становилось крепким.
— Он мне звонил, — сложив руки на груди, сказала мама.
— Что?! — в один голос сказали мы с отцом.
— Да. Он обещал, что с тобой всё будет хорошо. Я подумала, что это странно с его стороны, но была рада хоть немного быть в курсе, что с тобой и как ты. Он обещал и не сдержал своё обещание, — ответила мама.
— И ты мне ничего не сказала?! Как ты могла молчать — разозлился на неё отец. — Я места себе не находил, а ты знала и молчала?!
— Дорогой, подожди, — пыталась защититься мама.
— Нет, это ты подожди и послушай! Я весь месяц сходил с ума от незнания. Я ловил каждую новость о Джесмин. А ты! — он указал на неё пальцем и весь покраснел, — Молчала!
— Всё не так, — покачала головой мать. — Я не хотела тебя тревожить…
— Не хотела она! — вскочив со стула, он всплеснул руками. — Прости милая, мне нужно выйти, — сказал мне отец и практически выбежал из палаты.
— Что ты наделала? — горестно вопрошала ко мне мама.
— Я? — шокировано спросила её, не веря своим ушам. Она меня обвиняет?
— Тебе придется избавиться от ребенка. Ты же это понимаешь? — строго сказала она, вызывая во мне бешеный поток отрицания и злости.
— Нет.
— Что нет?
— Это мой ребенок. Не ты здесь решаешь. Хватит, — процедила я не глядя на неё. Неужели это моя мама?
— Ты будешь жалеть потом, — она взяла меня за руку, но я её одернула.
Дверь распахнулась, и вошёл тот же доктор.
— Время посещения окончено, — объявил он.
— Но мы не успели нормально поговорить! — возмутилась мама, но доктор смерил её серьёзным взглядом и она сдалась. — Хорошо. Мы приедем завтра. Джесмин, подумай над моими словами. Я желаю тебе только добра. Ты же знаешь это, дочь.
Взяв сумочку в руки, она остановилась в дверях и ещё раз посмотрела на меня. Мне не хотелось ловить её взгляд, и я просто отвернулась. Она ушла.
— Доктор, скажите, вы видели пожилого мужчину, что меня привёз сюда? Он здесь? — с надеждой спросила я.
— Нет. Но эту информацию можно уточнить в приемной, — ответил он.
— Узнайте, пожалуйста. Для меня это очень важно, — с мольбой посмотрела на него, надеясь, что хоть кто-то ещё на моей стороне.
— Хорошо, — ответил он и ушел, оставив меня в одиночестве.
Я стала ждать, когда же мне сообщат информацию, тем временем поглядывая на свой живот. Как это возможно? Я же не могла забеременеть. Это такая шутка, а может ошибка?
Рука машинально опустилась вниз и легла вниз живота. Неужели там живёт наше продолжение? Маленький человечек… Странное чувство, но мне было ясно, что я тут не одна. Нас двое. Не знаю, как это объяснить, но подтверждений мне не нужно. Я чувствую тепло, что отзывается под ладонью. Слёзы наполняют глаза, и не могу сдержаться, буквально вою в голос. Почему же тогда так больно?
— Прости меня, — шепчу тихо. — Ты не виноват.
Мне стыдно перед ним и обидно, что всё вот так. Что же будет дальше?
