покрылось изморозью.
Вскочивший Адриан уже направлял меч в сторону людей, что продолжали приближаться.
— В круг! — крикнул он.
Рыцари встали в стойку, но один из них вдруг упал на колени.
Я, лежа все еще в мокром снегу, с замиранием дыхания посмотрела на него. Резко вокруг словно настала тишина, в которой слышала только как капает…
— Дамиан…
Снег возле упавшего Дамиана окрасился в красный. Я встала на колени, и почти ползком приблизилась.
Друид недоуменно смотрел на свои руки, окрашенные кровью, и даже не додумался прижать рану.
— Лечись, — прошептала я ему, прижимая руки к его ране, — Ты же друид!
Оторвавшись от прострации, Дамиан посмотрел на меня потерянным взглядом.
— Я не могу, — тихо ответил он.
Просвистел воздух и напрягся под воздействием магией.
— Мы сдаемся! — раздался над нами голос Адриана и что-то тяжелое упало на снег. Словно вспомнив, что мы тут не одни, я вздрогнула.
Как бы он не заметил, что перед ним я сейчас пыталась замёрзшими руками вылечить Дамиана. От моих рук исходило теплое сияние и вроде даже кровь перестала капать…
Я отдернула руки, когда Адриан обратился к нам:
— Как ты, идти сможешь?
Дамиан молча опустил голову и встал, шатаясь. Я поднялась вслед, замечая, что одежда на мне промокла и руки были в крови.
Рыцари бросили оружие на снег вслед за Адрианом. Мы ничего не могли сделать мечами против владеющих магией.
— Только без шуток, — раздался женский голос, — Идите вперед.
Дамиан тяжело рухнул на снег. Рикардо подтянулся, чтобы поднять его.
— Без движений! Пусть лежит.
В руках женщины засверкал ослепляющий свет и Рикардо послушно отошел.
— Он замерзнет здесь!
— И вы вместе с ним, если продолжите стоять, идите, сказано уже!
Почувствовав толчок в спину, я оглянулась.
— Сейчас делаем что сказано, сейчас главное остановить войну, — прошептал Адриан. Я послушно кивнула и последовала за женщиной. Оказалось, что рядом с нами была приоткрытая дверь, ведущая в замок.
У двери я обернулась. Дамиан продолжал сидеть на коленях, почти не шевелясь. Он был весь в окровавленном снегу. Почувствовав на себе взгляд, он поднял голову. Глядя в его серые глаза, я уже хотела вернуться, как меня схватили за руку.
— Идешь со мной. — раздался голос уже другой женщины.
Повернувшись к ней, я поняла, что остальных уже завели в замок и я осталась стоять одна. Или не совсем одна, а с этой женщиной, резавшей меня своими голубыми глазами. Они что, все холодные изнутри?
— Он умрет, если его оставить здесь, — сказала я, — Хотя бы занести…
— Нет. — ответила женщина, и сжав мою руку сильнее, потащила за собой.
Едва успевая за быстрым ходом ведьмы, я успела осмотреть замок изнутри. Он уже не казался таким заброшенным. На каменных стенах висели портреты людей. Не всматриваясь в них, я постаралась сбросить руку, сжимающую мою, и меня резко отпустили.
Отдернувшись от меня, словно обжёгшись, она просверлила меня взглядом.
— Тебе сюда. — она указала на дверь, которая была единственной в этом длинном коридоре портретов, — Не советую тебе колдовать, если хочешь увидеть потом своих друзей живыми.
Неужели она привела меня сюда отдельно от остальных? Где же тогда Адриан, Рикардо и остальные? Запереживав за них, я стиснула зубы и открыла дверь.
Оказавшись в комнате, где стоял лишь стол да несколько стульев, я увидела стоящую старушку у окна. Очень знакомую.
— Вот мы и встретились вновь, — сказала Нохэми.
— Что происходит? — резко спросила я, — Почему на нас напали? И где остальные?
— Что за глупые вопросы, ну? Это война и она не простит промедлений. Либо мы их, либо они нас. Но не переживай, тебя мы не тронем… Вот остальных придется убить.
— Отпустите их, сейчас же, — зло ответила я ей. Злость накатила горячим комком.
— Хочешь отдавать приказы? Тогда тебе придется стать кем-то, кто имеет власть, — спокойно ответила старушка.
Я моргнула.
— Что вы от меня хотите?
— Я верховная ведьма Вианы. Выше меня могут быть только короли и королевы. Если хочешь оспорить мой приказ — стань королевой.
Я продолжила глупо моргать. Эта старуха совсем обморозилась? Поймав мой взгляд, явно говорящий о том, как я сомневаюсь в здравомыслии моей собеседницы, Нохэми пояснила:
— Ты слышала голос дракона из яйца, так? Его создала жрица, которая создала эту границу. Но мы поплатились за её магию этим — Нохэми указала пальцем в окно, за котором не было видно ничего, кроме снега, — Мы не можем жить вечно в холоде. Но это может прекратить только дракон. И есть одна несостыковка. Мы не знаем его имени. Только король или королева может услышать от него имя и вызвать его, пробудить от долгого сна.
Я вспомнила голос, прозвеневший у меня в голове, когда я взяла ледяное яйцо. Нотимьлек… Ей нужно это имя?
— Пробуди дракона и стань королевой, — сказала Нохэми, глядя на меня, — И мы отпустим твоего короля и его игрушек.
Мои мысли заметались. Ради Адриана, Рикардо, рыцарей и даже Андреса в том числе… Я не могла подвести никого из них. Но что-то было не так.
— В чём подвох? — холодно спросила я, выпрямившись.
— Тебе, как королеве, придется остаться здесь. Ты не сможешь уйти с ними.
Зато они будут жить. Моя свобода на их жизнь? Думать здесь было не о чем. Я еще не осознавали, какие будут последствия с пробуждения дракона.
— Я согласна. Только занесите Дамиана.
— Кого? — не поняла старуха.
— Рыцаря, оставленного раненным на улице.
— Увы, твой приказ не будет исполнен, пока ты не пройдешь ритуал.
— Но времени почти нет!
— Тогда поторопись, — ответила Нохэми и, подойдя к столу, смахнула с него тряпку. Синим сиянием там сверкнуло яйцо.
— Нотимьлек, понятно? Его зовут Нотимьлек! — крикнула я.
Холод состоял из тьмы. Сначала тебе просто холодно. А потом, когда холод добирается до твоего сердца… Ты уже ничего не чувствуешь — сердце превращается в лёд. Но почему я чувствую холод, если создан из него?
Меня окружает вечность, в которой укрывает темнота и остается лишь одно — пустота.
Иногда я вижу, как там, за темнотой, окружавшей меня, прячется яркий синий свет. И я сразу закрываю глаза, боясь ослепнуть. Но он преследует повсюду. Но я прячусь, ведь синий свет кажется таким ярким, что, просто шагнув в него, я словно испарюсь.
За той темнотой я боюсь встретить реальность, боюсь, как эмоции ударят в голову, и нахлынут воспоминания. Воспоминания о войне, о людской ненависти. Я был создан Вирджинией Кэль во время бури, бушевавшей в мире людей. И чем дольше я нахожусь здесь, во тьме, тем
