ее к двери.
— Ты даже не попробуешь рождественский пирог? — крикнула ей вслед Алекс.
— Спасибо. Но я не очень люблю такие пироги, — мило улыбнулась Николь.
— Да, — задумчиво произнесла Алекс и занесла нож. — Никто их не любит.
Двумя руками она воткнула нож в самый центр пирога. И оставила его внутри, так что ручка торчала наружу. Никто не шевелился.
Наконец Мэтт встал со стула:
— Алекс. Мы все старались сделать вид, будто ничего не происходит, чтобы тебе потом не пришлось краснеть. Но теперь все окончательно убедились, что ты совершенно невыносима, когда пьяная. Все, включая эту милую женщину, которая живет по соседству и с которой ты даже незнакома!
Патрик и Николь поторопились выбраться из домика на свежий воздух. Но и сквозь закрытую дверь они все еще слышали голос Мэтта.
— Иди спать, пока ты не натворила еще чего-нибудь, за что тебе будет стыдно. И молись, чтобы завтра хоть кто-нибудь с тобой разговаривал!
Патрик и Николь молча по хрустящей замерзшей траве направились к домику Николь.
Патрик засунул руки в карманы джинсов:
— Мне нужно извиниться.
— Не стоит. Все хорошо.
— Алекс обычно не пьет.
— Такие праздники легко могут обернуться скандалом. Любые семейные праздники. С тех пор, как мы приехали, мои дети ссорятся не переставая. Это очень напрягает. Впрочем, сейчас они спят, — Николь слегка улыбнулась Патрику. — Не хочешь зайти?
У них за спиной хлопнула дверь. Патрик обернулся и увидел, что Мэтт вышагивает по траве к озеру, ссутулившись в своем пальто.
Патрик взглянул на Николь. Она казалась такой маленькой. Такой тонкой.
— Мне стоит пойти проверить, как там Клэр. Нужно привести в порядок весь этот дурдом.
Николь скрестила покрытые мурашками руки на груди и потерла плечи ладонями. Патрик старался не обращать внимания на ее соски, твердые от холода и ясно просвечивающие сквозь чешуйчатый топ.
— Тебе лучше зайти в дом, Николь. Холодно, — Патрик заглянул ей в глаза. — Приятного вечера. И прости.
— Ты не виноват, — Николь в последний раз растянула губы в мучительно беззащитной улыбке и зашла в домик, тихо прикрыв за собой дверь.
Патрик, не оборачиваясь, побрел обратно. Он понимал, что дверь в другой мир для него теперь закрыта. И больше не откроется никогда.
45
Скарлетт досматривала финальные титры, проплывающие по экрану айпада.
Они с Пози лежали вместе под одеялом, держась за руки. Пози мягко сжал ее ладонь. Но Скарлетт не сжала его лапу в ответ.
Они смотрели на экран, пока титры не кончились. Повисла тишина. Скарлетт покрепче закуталась в одеяло. Она пыталась не заплакать снова.
— Это было… — Пози первый нарушил молчание.
— Эти кролики просто ужасны.
Пози замолчал. Он казался перепуганным, будто в постель забралось привидение. Он приглядывался к Скарлетт.
— Я думала, что знаю о кроликах все, — сказала Скарлетт.
— Я тоже, — откликнулся Пози.
Скарлетт вытащила ладошку из его лапы:
— Они убивали друг друга. Столько крови!
Скарлетт хотелось, чтобы Пози заверил ее, что все это недоразумение.
Но он сказал другое:
— Может быть… Может быть, мы знаем о кроликах не так много, как нам кажется.
Скарлетт уставилась в пространство и задумалась об этом.
В конце концов она попросила:
— Не мог бы ты встать с моей кровати?
Пози откинул одеяло, встал и заботливо укрыл Скарлетт.
Теперь он стоял в дальнем конце комнаты, у двери, и оттуда глядел на Скарлетт:
— Прости меня.
Скарлетт молчала.
— Мы… то есть кролики, должно быть, иногда бываем не в духе. Я не знал об этом, честно. Я так же удивлен, как и ты.
Скарлетт подтянула коленки к животу и обхватила их руками.
— Ты теперь меня боишься? После того, как мы посмотрели этот мультик, — спросил Пози.
Скарлетт покрепче стиснула коленки:
— Немножко. Да.
— Я бы не стал такими вещами заниматься. Ну, ты понимаешь. Убивать других кроликов.
— Пожалуйста, замолчи.
Повисло молчание.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся в сушильный шкаф? — спросил Пози.
— Да, пожалуйста, — прошептала Скарлетт.
46
Алекс покрепче свернулась калачиком и подоткнула одеяло под голову.
Она ожидала, что сможет заснуть быстро, учитывая эффект, который этанол оказывает на продолговатый мозг. Качество сна, разумеется, упадет, поскольку алкоголь подавляет секрецию вазопрессина. Но с засыпанием проблем быть не должно.
Однако она лежала уже битый час, размышляя о том, что сказала. Ее мысли по-прежнему возвращались к той бутылке вина, что стояла на прикроватном столике.
Алекс вскочила с кровати, схватила бутылку и направилась в ванную комнату. Она вылила остатки вина в раковину и оставила бутылку на краю ванны.
Затем вернулась в постель.
Когда Мэтт выбежал из дома, весь запал у Алекс сразу же пропал. Мэтт треснул дверью, и что-то внутри нее сдулось и скомкалось, и только отвращение к себе по-прежнему раздувалось — где-то в горле и во рту.
Алекс уткнулась взглядом в стол:
— Мне очень жаль.
— Думаю, тебе стоит выспаться, — сказала Клэр.
Патрик тихонько зашел в дом.
Алекс закрыла лицо руками.
— Мне очень жаль, — приглушенно повторила она.
— Алекс, — ответила Клэр. — Конечно, ты наговорила довольно много гадостей, но ведь мы — это мы. Ты пьяная, и мы все частично виноваты. В конце концов, никто не пострадал.
— Нет смысла обсуждать это, пока ты в таком состоянии, — голос Патрика звучал куда жестче. — Просто иди спать.
В ожидании, пока вернется Мэтт, Алекс почистила зубы, смыла макияж. Потом натянула на себя пижаму. Она даже воспользовалась зубной нитью.
Так она и лежала, свернувшись калачиком, размышляя о том, что наговорила, изредка утыкаясь ртом в подушку, словно пытаясь сдержать слова, которые уже вылетели изо рта.
После такой дозы алкоголя Алекс должна бы чувствовать себя радостно из-за повышенного дофамина. Но почему-то это не работало.
Алекс сжала руки в кулаки и до боли впилась ногтями в ладони.
Ее сердце билось слишком быстро. Вероятно, результат стресса, который увеличил активность нейронов в голубом пятне. Норадреналин оказывал эффект на сердце, кровеносные сосуды и респираторные центры. Алекс повертелась в кровати.
Когда уже алкоголь, наконец, доберется до продолговатого мозга?
Дверь спальни со скрипом открылась. Алекс в тревоге проснулась.
Несмотря на головную боль, она заставила себя приподняться:
— Мэтт?
Она понятия не имела, как долго спала. Несколько минут? Или часов?
— Я только возьму одеяло, — в темноте в голосе Мэтта послышались деловитые нотки. — Буду спать на диване.
— Но, — во рту у Алекс было так сухо, что ее язык цокнул, — но что они подумают? Если на тебя наткнутся.
— Подумают, что я не смог находиться с тобой в
