меня вообще нашел? Господи, это невыносимо, но придется его выслушать! Он же не уедет, пока мы с Марго ментов не вызовем!
Я без сил уткнулась в его уже мокрую от слез рубашку и закрыла глаза, приготовившись к его извинениям. Артур поцеловал меня в макушку и погладил по спине, чтобы я поскорее успокоилась.
— Я познакомился с Никой, когда ей едва стукнуло 18, - неторопливо начал Артур. Его голос отдавался эхом в его широкой, мускулистой груди, так что то, о чем он говорил, я представляла в своей голове очень хорошо. Только Веронику мне пришлось выдумать самой. Фото-то я ее не видела. — Она была такой юной, такой нежной. Я влюбился с первого взгляда! Встретил ее на какой-то модельной тусовке, где они с подружками отдыхали после работы. Я был молод и горяч, а она холодна, как Снежная Королева. Год ее добивался, чуть ли не под дверью ночевал. Это только сильнее меня заводило! Может быть если бы она мне сразу дала, я бы и отстал, но нет же… Ника оказалась девственницей. Я был так счастлив, что после первой же близости сделал ей предложение. Она приняла его только через месяц, когда узнала, что беременна. Мы поженились. Я был на седьмом небе… А она? Ревела два месяца от того, что карьеру я ее загубил. Я так боялся, что она аборт сделает. Дни и ночи рядом был, чтобы Ника глупостей не наделала. Я и на родах присутствовал, чтобы ее поддержать, чтобы ей страшно не было. — Артур вздохнул и прочистил горло. Я даже пошевелиться теперь боялась, слушая его откровения. — Родился Кирилл. Я надеялся, что Вероника увидит ребенка и в ней проснутся материнские чувства, но стало только хуже. Она даже к груди его не приложила, так за фигуру тряслась. Постепенно я смирился, что нет у нее сердца. Сыном занимались я и няня. Хорошая тетка мне попалась, добрая, понимающая. Кирилл очень переживал, что она уволилась. Поэтому сейчас нет няни у нас. Я все чего-то ждал, на что-то надеялся, думал, что моей любви хватит на всю нашу семью.
Я предложил Веронике вернуться к ее работе моделью, как только она пришла в форму после родов. Ника даже красивее стала, чем была, и это должно было ее хоть как-то взбодрить, но она сказала, что ее фирура безвозвратно угроблена моей дурацкой прихотью. Представляешь, Лисенок? Она назвала нашего сына дурацкой прихотью! Ника начала гулять, выпивать, приходить поздно. Сексом мы почти не занимались, а если он и был, то это выглядело так, будто она мне делает великое одолжение. Я догадывался, что давно ношу рога, поээтому предложил ей развестись и не мучить друг друга. Развод она мне не дала, грозилась забрать Кирилла. Я терпел. Долго терпел. До того дотерпел, что начал позволять ей не ночевать дома. Кирилл спрашивал, где мама, а я не знал что сказать. Как объяснить ребенку, что мама променяла его общество на гульки? В тот день, когда все произошло, она пришла пьяная. Четыре дня ее не было! Четыре! Я даже не мог до нее дозвониться. Где она? Что с ней? Понятно с кем, но я даже не знал, жива ли она. Эти четыре дня были сущим адом. Я вздрагивал от каждого телефонного звонка, от каждой смс-ки. И вот она явилась! Я смотрю на эту шлюху. Растрепанную, потасканную, с засосами на шее, колготки в стрелку и понимаю, что больше так не могу.
Артур вздохнул и замолчал. Мне было больно его слушать, но я представляла, как больно ему об этом рассказывать. Я нашла в себе силы забыть о своей обиде и обнять его в ответ. После успеем поругаться. Пусть выскажется!
— Мы крепко повздорили! — продолжил Артур. — Она орала на весь дом, что ненавидит меня за то, что я испортил ей всю жизнь, сделав ребенка. Орала, что ненавидит Кирилла, за то, что из-за него ее карьера пошла прахом… Я пригрозил, что все же разведусь с ней и заберу ребенка себе. Разве она достойна быть с ним рядом? Ника сказала, что пойдет попрощаться с сыном, потому что больше не хочет ни минуты проводить в нашем доме. Она пошла к нему в комнату, а я попытался взять себя в руки. Потом пошел за ней. Мне было интересно, что она скажет сыну. Не хотел, чтобы она ему на прощание тоже гадостей наговорила. Когда я вошел… Ох, Лисенок! Ника душила Кирюху подушкой. Пыталась задушить. — Я снова всхлипнула, не в силах слушать дальше, но Артур нашел в себе силы продолжить. — Я никогда не бил женщин. Пальцем не трогал. Но тут, как будто бес в меня вселился! Отмудохал я ее знатно! Я бы ее и придушил, если бы Кирюха меня не окликнул из кроватки. Я сам вызвал полицию. Сначала Ника косила под дурочку, но ее все же признали вменяемой. Но самое стремное, что Кирилл все видел. Он все понял, хоть и был маленьким. Он только недавно начал спать один в комнате. Боялся, что мать придет и его задушит! Я так виноват перед ним! Я не должен был такого допускать! Должен был раньше вышвырнуть вон эту тварь, а не ждать беды! — Артур крепче сжал меня в объятиях и снова поцеловал в макушку. — А сегодня, когда Катя подошла ко мне и спросила, знаю ли я, что ты изменяешь мне со Славой и ждешь ребенка от него, я чуть не умер! Я пошел с ней в эту гребаную раздевалку, куда она же меня потащила, а вы там обжимаетесь! Представь, что я почувствовал! Что любимая женщина снова меня предала! — Любимая? Девочки, вы тоже это слышали? — Я бы тебя не бил! Чесное слово! Я просто припугнул, чтобы ты поскорее ушла! У меня на тебя все равно рука не поднялась, хоть я и думал о тебе не лучшим образом.
— Да почему ты мне ничего не сказал? — я подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Почему не спросил у меня правда ли это? Почему поверил Кате?
— Потому что дурак! А ты почему не сказала, что беременна? Давно знаешь?
— Недавно. Я боялась, что ты рассердишься!
— Лисенок, ты тоже дура! Поэтому мы срочно должны пожениться!
— Это что, такое предложение? Это традиция какая-то брюхатить девственниц, а потом на них жениться? — обиженно буркнула я. — Я может и не хочу замуж из-за ребенка!
— Что значит не хочешь? — голос Артура стал жестким и требовательным. — А я понял! По-любви
