на самом деле? Свалиться на голову: мамочка, дорогая, теперь моя очередь заботиться о тебе, я сильная, я сумею!.. Облом. Вместо этого двое пожилых людей станут ее жалеть, кормить, тревожиться о ее судьбе. Счет в банке, квартира, блин!..
В первом попавшемся джинсовом бутике Наташа купила крутой ремень, а в электронном супермаркете в двух кварталах — навороченный смартфон. Присела поблизости в скверике, установила чип и позвонила Анюте.
— Ну? — с ходу заверещала та. — Чего так долго молчала? Как там у тебя?
— Нормально.
— Как тебя встретили?
— Супер.
— Что собираешься делать, подруга?
— Иду в бар, собираюсь подцепить жениха.
— Ого!
— А ты как думала, Анюта? Что я всю жизнь в целках пробегаю?
— …
— Чего онемела? — Наталья повертела в пальцах незажженную сигарету. — У меня, да будет тебе известно, вся жизнь впереди.
— Ты вот что, поосторожней там с женихами, — послышался озабоченный далекий голос. — Они сейчас знаешь какие…
— Да ладно тебе. Уж и пошутить нельзя. Ты себя береги…
Наташа отключила телефон, сунула в нагрудный кармашек холщовой рубашки, а из другого выудила зажигалку.
Еще оставалось время, чтобы просто посидеть на скамейке и ни о чем таком не думать.
Молодежное кафе, которое Наташа помнила еще по студенческим временам, находилось в трех кварталах от центральной площади, можно доехать троллейбусом. Тогда там было запросто — молодежь забегала перекусить, выпить кофе или пивка, вечером — потусоваться со своими.
Когда она вошла в стеклянные двери заведения, бар уже работал, хотя народу почти не было. Веселье закрутится потом, ближе к ночи, она знала. Однако и здесь все разительно переменилось, — отметила Наташа, — даже панели на стенах другие. Не говоря уже о людях.
Впрочем, какая разница, если она не собирается здесь задерживаться? План на сегодняшний вечер созрел у нее, когда она еще сидела в скверике: не возвращаться домой, а снять на ночь номер в хорошем отеле с телевизором и джакузи, надраться и завалиться спать…
Того, кто был ей нужен, Наташа заприметила сразу. Парень сидел у окна в расслабленной позе, один как перст. На столике перед ним стояли пара пустых бутылок из-под «Сармата» и блюдце с орешками. У него были сильные плечи, обтянутые белой футболкой, и светлый, высоко подстриженный затылок. Лица она со своего места не видела, только крупный, с горбинкой, нос и скулу, когда он отпивал из бокала.
Устроившись на высоком табурете за стойкой, она придвинула к себе пепельницу и сказала вертлявому черноглазому бармену, похожему на турка:
— Водку с соком.
— Хотите «Зауэр?»
Она кивнула, понятия не имея, что это такое. В колонии приходилось пить всего несколько раз — в основном разведенный спирт. Анюта предпочитала какую-то кислятину, запивая ею пирожки с капустой и абрикосами. Совсем недавно была хорошая водка — в компании со слесарем, менявшим у подружки прохудившийся стояк. Напиток ей пришелся по вкусу — не расслаблял, не глушил, и наутро не болела голова. Хотя в общем к алкоголю она оставалась равнодушной.
Наташа выкурила сигарету, оценила смесь и заказала вторую порцию. Лимон сжевала вместе с подсахаренной корочкой. Бармен покосился насмешливо, и она, прихватив высокий холодный стакан, поднялась и направилась туда, где дожидался ее одноразовый мачо…
— Привет, — с наглецой произнесла Наташа. — Можно здесь присесть? Этот бармен мне не нравится. Слишком много о себе мнит. Если я мешаю, то на нет и суда нет.
Парень поднял к ней вспыхнувшее румянцем лицо, указал взглядом на стул напротив, и она едва не охнула: симпатичный, но какой же молоденький бычок!
Пиво было так себе, а его руки — крепкими и загорелыми. По крайней мере, с виду.
— Спасибо, — чопорно проговорила Наташа, усаживаясь. Водка таки зацепила ее. — Вы очень любезны… Предпочитаете пиво?
— Выходной, — сказал парень. — Мне тоже этот Мишка не нравится. Сынок нынешнего хозяина заведения.
— Правда? — удивилась она. — Когда-то тут находилось студенческое кафе.
— Вы давно не были в городе?
— В общем, да, — с заминкой ответила Наташа и приложилась к бокалу. — Отбывала срок в колонии для особо опасных преступников…
Он снова порозовел тугими скулами и улыбнулся.
— Как вас зовут?
— Наташа… Может, лучше на ты? — сказала она и подумала: «Ну — все. Какие ямочки!» — А тебя?
— Богдан.
— Почему выходной среди недели?
— Я заканчиваю Донбасский технический. На каникулах торчу в городе, работаю охранником. Нужно помогать матери, у меня еще две младшие сестры и брат. Отец погиб в шахте, когда я перешел на второй курс, но мама не захотела, чтобы я бросил учебу. Дома работы нет, в забой она меня не пускает…
— Какой положительный! Значит, ты не луганский?
Он назвал шахтерский поселок. Пиво у него уже заканчивалось, орешки тоже.
— А где это?
— Неважно, — парень нахмурился. — Зачем тебе? Ты спросила, я ответил.
— У, какие мы колючие. Не нужно злиться, Богдан. У меня отца убили, а мама на днях вышла замуж… — Наталья щелкнула зажигалкой и предложила парню сигарету. Он отрицательно покачал головой. Без улыбки. — Слушай, хочешь начистоту?
— Давай.
— Я тебе нравлюсь?
— Да. Ты красивая и стильная.
— Вот! — Наташа одобрительно кивнула. — Я в здравом уме и все, запомни это на будущее, — держу под контролем. Ты мне тоже очень понравился. Сколько тебе лет?
— Будет двадцать три…
— О’кей. Хорошо, что ты совершеннолетний и меня не обвинят в совращении… Я на три года старше тебя, значит, мудрее. Верно?
— К чему ты клонишь? — усмехнулся Богдан. — Ты же собиралась говорить прямо.
— Куда уж прямее. Мы должны с тобой переспать. Согласен?
— Думаю, что согласен, — ответил он, помедлив.
— Тогда допивай свое пиво, а я загляну в сортирчик… Приведу себя в порядок, так сказать. Встретимся на улице, дорогой!
Она была уверена, что парень слиняет, предоставляла ему такую возможность, однако Богдан стоял у входа и ждал. Он оказался высоким и сильным, таким, как надо, чтобы чувствовать себя защищенной. Она нечаянно споткнулась на нижней ступеньке, парень подхватил ее и слегка обнял.
— Ко мне нельзя, — вспыхнув, шепнула Наташа.
— Тогда идем ко мне. Я летом снимаю комнату, пока общежитие на ремонте…
— Пешком?
— Естественно, — сказал он.
Пока они брели по предвечерним улицам, Наталья все ему выложила. Чтобы не было иллюзий и без туфты. Впервые рассказала чужому человеку о том, что с ней произошло. О том, как было на зоне, — ни слова, лишь чуть-чуть об Анюте. И слава богу, он не предложил купить еще выпивки, они только заглянули в продовольственный, где Богдан взял бутылку минеральной, пару бананов, хлеб, а она в соседнем ларьке — сигареты и пакетик турецких презервативов.
Дом его находился в районе
