в стол. — И вот скажи мне, Дмитрий, как так вышло, что из одной семьи вышли два таких разных человека?
Я промолчал, это был риторический вопрос. Отец и сам прекрасно знал, что как только Юлию забрали в Кремль под крыло Милославских, все влияния родной семьи Романовых на нее кончилось. А воспитание — выветрилось.
Я бы мог предположить, что всему виной те обстоятельства, в которых она, по сути, росла в Кремле. Может быть, стала свидетельницей того, как люди, не имеющей достаточной власти, страдают по воле тех, у кого она есть. Или же ей просто стратегически промывали мозги на эту тему. Однако как бы ни случилось там на самом деле, результат ведь не изменится.
— Итак, — взяв себя в руки, произнес Алексей Александрович, закрывая ящик стола. — Ты сейчас свои разговоры перешли государю лично. Юлия подбивает тебя на захват власти, а ты знаешь — в крамоле всегда виновны двое: один говорит, второй слушает. Так что перед Михаилом II тебе следует обелить свое имя заранее. Пусть он знает, что его бывшая супруга поддерживает с тобой контакт и жаждет избавиться от своего мужа и сына.
— Хорошо, — кивнул я. — Над этим вопросом работал и великий князь, но Емельян Сергеевич и так сейчас крайне занят, я не думаю, что следует посвящать его в это дело. Но, если ты, отец, скажешь, я сообщу и ему.
— Нет, — покачал князь Романов. — Куратор Царской Службы Безопасности не должен решать судьбу членов царской семьи. Это может привести его к новым опасным соблазнам.
Я усмехнулся. Ну да, сегодня Невский убивает царицу, а завтра и на государя руку поднимет. Да и дело такое, крайне интимное, впускать чужой род в него — чревато. А сами Милославские способны закрыть вопрос не только самостоятельно, но и, что не менее важно, не поднимая шумихи.
— Если Михаил II захочет, он сам великому князю скажет, — продолжил мысль отец, откидываясь на спинку кресла. — До сих пор поверить не могу, что Юлия согласна уничтожать собственных детей ради власти.
Я усмехнулся вновь.
— Какие дети, отец? — спросил я, глядя Алексею Александровичу в глаза. — Не только я, каждый из нас считает своих настоящих родителей именно теми, кто нас воспитал. Посмотри на Соколова, он же отказался создать собственную семью и отправился в изгнание с Михаилом Викторовичем.
— И правильно сделал, — кивнул мне князь. — Если бы он отказался, думаешь, царь позволил бы ему жить в комфортных условиях? Нет, Дмитрий, предателей никто и нигде не любит. Используют, да. Но не уважают и не любят.
Договаривать ему не пришлось. Царица предала свой народ, своего мужа, свою семью. Ради власти, и своих непомерных амбиций. Если эта история станет достоянием общественности, Юлии Александровне будут плевать в спину со всех сторон и презирать даже последние нищие Русского царства.
Конечно, ни о какой реальной власти для моей биологической матери речи не пойдет, если так случится. И ее слушать не станут, так как предателям верят лишь последние кретины и наивные дети.
И, возможно, я сам ей не верю именно потому, что оказался в этом мире из-за предательства. Есть вещи, через которые я не никогда не смогу переступить. И простить — тоже.
Какие бы добрые и ласковые слова не звучали от ключников, но уже один тот факт, что они пытаются на меня влиять через ту, кто предал свою семью, своих детей, свою страну, говорит мне, что они и сами такие же. Ведь как только Юлия Александровна перестанет быть им нужна, от нее избавятся. А значит, нам с ключниками не по пути.
— Хорошо, тогда сейчас переправлю царю запись с координатами, — подвел я итог беседы.
Отец кивнул мне, и я усилием мысли открыл окно «Оракула». Передатчики начинали себя оправдывать, в большинстве команд мне уже не требовались жесты. Конечно, непосредственное управление средой искусственного интеллекта все еще опиралось на мои телодвижения, но и здесь был намечен прогресс.
Сформировав пакет данных, я переслал его Михаилу II и покинул кабинет отца. Уверенности в том, что государь захочет тут же обсудить это событие, у меня не было, а свадьба наследника рода никуда не делась.
Войдя в свои покои, я застал там Викторию. Княгиня Красноярская была не одна, и выбор компаньонки заставил меня усмехнуться. Боярыня Татарская, с уже наметившимся животом помогала моей супруге нанести макияж.
Кристина и увидела меня первой, тут же прервала занятие и глубоко поклонилась:
— Здравствуйте, князь, — произнесла моя бывшая помощница.
Виктория обернулась с теплой улыбкой на губах. В глаза сразу же бросился контраст между двумя половинами ее лица — слева нанесена косметика, которая сделал черты моей супруги чуть более выразительными, а вот справа она оставалась пока что не накрашенной.
— Дорогой, все в порядке? — спросила Виктория.
Благодаря линзам она всегда могла меня найти. Однако старалась не подслушивать, ожидая, что я либо сам расскажу, что ей нужно знать, либо не стану впутывать свою супругу в свои дела.
Умная мне все-таки попалась девушка в первый день моей учебы в стенах Царского Государственного Университета. Здесь мне, откровенно говоря, чертовски повезло, и я был крайне доволен итогом нашего знакомства.
— Все хорошо, дорогая, — ответил я своей супруге, подходя ближе, чтобы поцеловать Викторию в не накрашенную часть лица, и кивнул Кристине. — Здравствуй, боярыня.
Она улыбнулась в ответ, поспешно закрывая целый арсенал косметических средств, развернутый на туалетном столике.
— Не буду вас стеснять, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой произнесла моя бывшая помощница.
Виктория взяла ее за запястье и мягко, но настойчиво попросила:
— Останься, Кристин, мы же еще не закончили, — княгиня Красноярская улыбнулась, не отпуская руки боярыни. — А Дмитрий сейчас все равно запрется в кабинете, и носа оттуда не покажет, пока не придет время сопровождать жениха к алтарю.
— Это правда, работы у меня меньше не стало с тех пор, как ты уволилась, — кивком подтвердил я. — Так что можешь не сбегать. Я уже ухожу в свой кабинет, теперь приходится все делать самому, нового помощника я так и не завел.
— Разве никто из приглашенных мной так и не подошел на должность? — удивилась Кристина.
Виктория махнула рукой.
— У них было много достоинств, — ответила моя супруга за меня. — Но был один общий недостаток.
Боярыня перевела взгляд с княгини на меня.
— Они не ты, — закончила мысль Виктория. — Я просмотрела, как много и с какой самоотдачей ты работала над делами Дмитрия, и поражена. Ты потрясающий специалист, даже жаль, что мы не можем забрать тебя обратно.
Я улыбнулся.
— Это действительно
