Под рукой Петелиной оказался лист бумаги. Она чертила карандашом и размышляла.
Что имеем по факту? Кровь Гамова нашли на одежде убитого Раджабова, когда Гамов находился в коме после автоаварии. Значит Гамов не мог убить Раджабова.
Токарева уговорила любовника изменить дату в протоколе, и Гамов становится главным подозреваемым в убийстве.
Гамов скончался, вопрос виновности или невиновности уже не влияет на его судьбу. Зачем тогда Токарева добилась подделки? Банальное желание закрыть расследование, чтобы уменьшить нагрузку на оперативников? Это подлог. Какие еще у нее тараканы в голове?
Петелина вспомнила, что по той же схеме доказана виновность Сафарова в убийстве директора управляющей компании Барановского. Кровь Сафарова найдена на одежде убитого. Сафарова задержали с разбитым носом. Это доказывало драку между ним и жертвой.
Однако Сафаров рассказал, что нос ни с того ни с сего ему разбила незнакомая женщина. Типичная выдумка, посчитала тогда следователь и не отработала эту версию. Она даже не поинтересовалась внешним видом напавшей женщины.
Если предположить, что Сафаров не лжет, то налицо махинации с кровью. Кто-то хочет свалить на него вину в убийстве Барановского. Так же, как и три года назад в случае с Гамовым.
Кому это выгодно? Вопрос простой, а ответ очевидный — настоящему убийце.
Глава 53Петелина исчеркала ни один лист, мучаясь над разгадкой. Спонтанные узоры напоминали лабиринт, мысли перетекали от одной версии к другой и всюду упирались в тупик. Сломав очередной карандаш, Елена скомкала рисунки и швырнула их в мусорную корзину.
Нужно действовать поэтапно. Для начала допросить Тимура Сафарова и выяснить, что за женщина на него напала. Показать ему фоторобот Лебедевой, а заодно и фотографии Окуловой. Идея, конечно, дикая, но приходится искать во всех направлениях.
Елена посмотрела на часы. Сафаров сейчас в следственном изоляторе. Пока туда да обратно, уйдет драгоценное время, а результат может быть нулевым.
Она вспомнила, как Дорецкий резервировал машину для поездки в СИЗО, и позвонила ему:
— Привет, Феликс! Ты сейчас где?
— Петелина, я только жене и начальству докладываю о своих перемещениях.
Следователь услышала в трубке знакомый лязг железного засова.
— Ты еще в СИЗО. Феликс, у меня к тебе просьба: допросить Тимура Сафарова.
— Я уже ухожу.
— Это срочно и недолго.
— Сафаров твой подозреваемый.
— Я же допрашивала твоего Резака, — напомнила Елена. — Можешь отплатить мне той же монетой.
— Сравнила. Ты допрашивала из своих интересов.
— И сейчас из своих. А по большому счету наши интересы общие. Феликс, прошу, мы же коллеги.
— Ну ладно, уговорила. Будешь мне обязана. Что надо узнать у Сафарова?
— В день убийства Сафарову разбили нос. Он утверждает, что это сделала женщина. Я перешлю тебе фоторобот и несколько снимков. Покажи их ему.
Петелина отправила Дорецкому фотокомпозиционный портрет Лебедевой и снимки со свадьбы Окуловой. Выбирать было некогда, она торопилась, пока Феликс не передумал. Поэтому отослала много снимков, чтобы Сафаров со всех сторон разглядел невесту.
Отправив послание, Елена выдохнула. Зря она с Железным в штыки. Он хоть и карьерист, но обязательный и щепетильный следователь, пообещал — сделает.
Под рукой завибрировал телефон. Звонила главврач клиники «ГлобалДок».
— Лена, ты была права, — говорила Ольга Ивановна. — У Ларисы Окуловой не первая беременность. Она уже рожала.
— Этот точно? Когда это было?
— Да — ответ на первый вопрос. — Главврач усмехнулась: — Ты говорила, что женщина-юрист от просто женщины отличается тем, что задает один вопрос и ждет ответа, а не вываливает сразу все.
— А женщина-следователь отличается еще и занудством. Когда рожала Окулова? Официально детей у нее нет.
— Мы не ясновидцы, но скорее всего она родила в несовершеннолетнем возрасте.
— Спасибо, Ольга Ивановна.
Следователь опустила трубку и задумалась. Окулова скрывает первые роды от мужа. Ей было шестнадцать, когда родилась девочка, которую записали, как Ирину Земскову. Тогда Лариса близко сошлась с Булатниковым. Получается, что он отец ребенка. Березин в те время не интересовался Ларисой. От него скрыли рождение девочки.
Это было не трудно. Лариса Окулова воспитывалась в приемных семьях, которые поддерживались фондом имени ее отца. Юная мама оставила дочку на воспитание в одну из семей, а сама поступила в университет и начала новую жизнь.
Отношения с Булатниковым она прекратила. Навсегда ли? А может возобновила их и построила совершенно на других принципах.
Петелина вспомнила про поджог в соседней с ней квартире. Чайник с таймеров, вызвавший возгорание, активировали после ареста Булатникова. Кто это сделал?
Она позвонила психиатру Ермилову и спросила:
— Анатолий Ильич, почему Булатников превращался в убийцу Земскова.
— Я же вам рассказал про триггер. Песня в плейере возвращала его на войну. Он брался за нож и мстил. В его сознании он убивал врагов, чтобы спасти себя и друга.
— Про песню, как спусковой крючок я поняла. Но почему он ее включал?
Психиатр задумался, и следователь сформулировала вопрос по-другому:
— Кто-нибудь мог управлять Булатниковым?
На этот раз Ермилов ответил сразу:
— Зная триггер, да.
— То есть, включая нужную песню даже по телефону, можно было спровоцировать Булатникова на убийство.
— Так Булатников превращался в Земскова, а уже тот шел мстить врагам, — подтвердил догадку следователя психиатр.
После разговора с психиатром Елена попыталась абстрагироваться и посмотреть на ситуацию со стороны. Не слишком ли она мнительна? Работа следователя накладывает отпечаток и на ее психику, заставляя подозревать всех и каждого. Версия о том, что Лариса Окулова как-то манипулирует Булатниковым основана лишь на ее догадках.
Позвонил Дорецкий и похвастался:
— С тебя вискарь, Петелина. Я выполнил твою просьбу.
— Будет тебе виски. Рассказывай.
— Сафаров узнал женщину, которая его ударила сумкой в нос.
— Указал на фоторобот?
— Нет.
— Это невеста — Лариса Окулова?
— Опять мимо.
Петелина ожидала подтверждение своей версии и немного расстроилась. Стареет. Интуиция ее подвела. Никакая она не Петля.
