— Мам, — позвал Миша. — Там папа Андрей? Дай поговорить! — сын выхватил телефон и пошел показывать, где находится серные источники и рассказывал, что там лечился сам Цезарь.
Мне она показалась ненормальной, при нашей первой встрече. Что-то ещё тогда насторожило меня. Надеюсь её не выпустят из психушки.
— Ты опять много думаешь. Иди, сюда, Белка, — Кирилл перетащил меня на колени. — Я так завелся представляя тебя в костюме стюардессы, — прикусил кожу на шее. По телу побежали мурашки, я потянула его за волосы, ерзая на коленях, забывая ужасы прошлого.
С этой беременностью превратилась в похотливую самку. Он только посмотрит на меня, и все тело обдает жаром.
— Тише ты! Люди же смотрят, — укорила его.
— Как думаешь, получиться уложить Мишу пораньше? — промурлыкал он, сжимая коленку. — Тебе очень идёт животик. И грудь стала такой большой и чувствительной, — серые глаза превратились в расплавленное серебро, посмотрел на грудь и пошло облизнулся.
Вернулись в гостиницу. Пока Кирилл читал сыну сказку — уснула. Проснулась от дикого возбуждения. Абсолютно голая. Голова Кирилла была между моих ног, он провел языком вдоль складочек. Сон как рукой сняло.
— Проснулась? Маленькая шалунья. Пока я укладывал сына, ты спать завалилась? Учти, я буду мстить, — в серых глазах плясали веселые искорки. Он засунул палец в меня и одновременно втянул клитор губами. Меня выгнуло на кровати. Этот подлец очень изощрённо мстил. Только я была близка к оргазму он останавливался. Мне казалось это продолжается вечность. Взмолилась.
— Что хочет, моя девочка? — хриплым голосом проговорил он, продолжая пытку пальцами, где все опаяло жаром.
— Тебя, — он рыкнул и усадил на себя.
Мы набросились друг на друга, как звери. Жадно высасывала его губы, терлась по горячей плоти промежностью.
Он вошёл в меня, растягивая, наполняя собой до отказа.
После, лежала у него на груди и лениво царапала ногтями горячую кожу. Тело дребезжало, от пережитого оргазма.
— Умеешь же ты мстить, мажор, — улыбнулась.
Именно сейчас, с ним, я была по настоящему счастлива. Пусть старые обиды остаются в прошлом, закрытые на замок. Ни я, ни он больше не размениваемся на глупые претензии и вспышки ревности. Слишком много пережили, знаем, что значит жить вдали друг от друга, и очень этим дорожим. Нашим счастьем на троих. Погладила по животу. На четверых.
Конец
