Только теперь он уехал, и хотя вскоре Альма отправилась следом, это мало что значило. Она прекрасно понимала, что на войне учиться будет тяжело.
Снаружи донёсся деликатный звон колокольчика — это был часовой, стоявший у палатки норны. Он не мог позволить себе просто так заглядывать внутрь, не мог и стучать, а потому выдумал такой способ привлечь её внимание — это Альме понравилось. Она всегда любила гораздых на выдумки людей.
— Можно, — негромко сказала норна, и хускэрл осторожно откинул полог.
— Мейстрес, вас хочет видеть король.
— Неужто он решил наконец познакомиться? — не смогла сдержаться Альма. Гирт выступил со своими людьми сам, едва получив весть от Гарольда, но вчера Чёрный король наконец присоединился к ним. Альма ждала, что он захочет встретиться сразу, только зря: прошёл целый день, прежде чем о ней вспомнили. Солнце уже давно зашло, они встали на вечерний привал, и, видимо, король решил, что время настало.
— Не могу знать, — хускэрл пожал плечами.
— Ладно. Уважим твоего сюзерена.
На его лице проступило облегчение: вот ведь достался приказ — охранять ведьму. Альма предпочла бы увидеть на его месте Хенгеста, но выбирать не приходилось. Следовало поблагодарить Гирта хотя бы за то, что он потрудился найти расторопного парня с хоть каким-то умом в голове — могло быть и хуже.
Лагерь едва возвели, но солдаты уже успели протоптать тропинки — по одной из них хускэрл и повёл Альму. Тут и там к ней присоединялись новые, а сама тропинка всё ширилась, ясно показывая, куда они идут. Норну провожали взглядами — женщин здесь было не так уж много, и, конечно, любой сразу понимал, кто она такая. Взгляды жгли спину, и Альма ускоряла шаг.
Её боялись.
— Здесь, — хускэрл остановился у одного из шатров. Если бы не он, Альма никогда бы не сказала, что здесь расположена королевская ставка: внешне шатёр ничем не отличался от десятков таких же вокруг.
Звякнул колокольчик, и Альма, не дожидаясь приглашения, нырнула внутрь.
— Приветствую, госпожа, — Гарольд явно собирался сказать «Войдите», но вовремя спохватился. Затем, будто опомнившись, он торопливо поднялся и шагнул ближе, беря её за руку. Альма вздрогнула, но Гарольд всего лишь склонился и поцеловал её запястье. На Севере так не делали, это был южный обычай. — Прошу, садитесь. У нас тут, увы, не королевский замок, так что комфорта немного. Надеюсь, это не затянется.
— Я тоже надеюсь, — тихо ответила норна, перехватив взгляд сидевшего рядом Гирта. Ей приготовили место: небольшой резной стул, на котором, должно быть, в таких походах должен был сидеть король. Сейчас же оба мужчины восседали на цветастых шерстяных пледах, уложенных в несколько раз.
Это о многом говорило, но не отвечало на вопрос, почему Гарольд решился на встречу только сейчас.
Он был очень похож на брата, но казался старше и серьёзней. Тонкий шрам пересекал щёку, у глаз собрались морщины — кожа Гирта же была совершенно чистой. Весь облик этелинга напоминал о его аристократическом происхождении, Гарольд же вполне мог сойти за простого кэрла. А ведь изменилась буквально пара штрихов.
— Должен сказать, я давно хотел с вами познакомиться, — прервал он молчание. — Я бы сказал, с того момента, как вы взяли на себя обязанности главы Фьёрмгардского ковена.
— Что же вам помешало? — Альма не стала сдерживать иронические нотки, и от короля это не укрылось. Он слегка повёл бровью, но ответил совершенно спокойно:
— Норны Северной марки и Дейры.
— А… эти старухи.
— Да, вы намного моложе их, — усмехнулся Гарольд. — Но сейчас в этом шатре сидите вы, а не они.
— Потому что от выживших из ума развалин толку немного, — проворчал Гирт.
— Кем бы они ни были, но они владеют магией, — король покачал головой. — Беда в том, что их магия слишком нестабильная.
— Слишком медленная, слишком непонятная и слишком легендарная, ты хотел сказать. Мейстрес Веллер мне по нраву гораздо больше, она хотя бы сразу может сказать, что к чему.
— Мне казалось, вы будете звать всех, кого сможете, — медленно проговорила Альма.
— Я тоже так думал, но наши норны все как одна отказались, едва узнали, что вы уже в строю, — пожал плечами Гарольд. — И я поставил на вас, во многом благодаря Гирту. Он был весьма впечатлён.
— Не удивлена, — Альма покачала головой.
— А я вот удивлён, — Гирт вздохнул. — Вчера я целый день уговаривал остаться Фриду.
— Главу ковена Гирваса?
— Да, именно. Она присоединилась ко мне, но когда мы нагнали Гирта, пришлось рассказать ей о вас. И всё, она сразу заявила, что не станет подчиняться сопливой девчонке. Я предлагал разделить вас, тем более что это было бы удобно в тактике, но ни в какую.
— Многие смотрят только на возраст.
— К сожалению.
Что ж, вот и ответ. Интересно, он что, правда надеялся, что старухи согласятся хотя бы остаться на равных с ней? Если бы Гарольд хоть немного разбирался во внутренних делах ковенов, у него и мысли такой не возникло бы. Но, видимо, ему хватало других дел.
— Я надеюсь, что сделал правильный выбор, — его тон стал заметно холоднее. — Причин было много, но ни одна из них не перевесит победу.
— Воюют не только магией, король.
— Пороха и стали у нас хватает. Но кроме них, есть и магия. Норн у Тостига нет, зато есть силумгарские конструкты и теурги со всей Амальтеи. Вы сможете с ними соперничать?
— Они сейчас думают о том же. Ответ вы узнаете только на поле боя.
— А, Харсова ярость! — король воздел руки к небу. — Прошу прощения. Понимаю, что задал глупый вопрос. Следовало бы… впрочем, неважно. Гирт, будь так любезен, проводи мейстрес Веллер, и расскажи ей всё, что мы узнали. О конструктах, о теургах. Всё. Я хочу, чтобы она знала всё.
— Как скажешь, — Гирт поднялся.
— Аудиенция окончена, — пробурчал Гарольд. — Теперь я хочу остаться один.
Внутрь ворвался морозный воздух, когда Гирт откинул полог перед Альмой и посторонился, пропуская её наружу. Она глубоко вдохнула, чувствуя, как грудь наполняется холодом. Хотелось дышать глубже, просто чтобы прогнать отвратительное чувство, будто кожи коснулось что-то непередаваемо мерзкое — король ей не понравился, и Альма толком не могла сказать, почему. Она даже потёрла запястье там, где его коснулись губы короля — казалось, они оставили мокрый след. Но кожа была чиста.
* * *
Гите выделили отдельную комнату, которую для неё любезно освободил Бернульф — раньше в ней жил кастелян форта. Когда-нибудь потом, когда война закончится, победитель зашлёт сюда нового кастеляна, но к тому времени норны здесь уже не будет.
Смотрелось жилище офицера весьма скромно даже в сравнении с тюрьмой Красного короля. Неказистый стол из едва обструганных досок, такая же неказистая кровать с грубым солдатским матрацем и одеялом — не очень-то красивым, зато тёплым. Полки с кипами бумаг оставили нетронутыми, и Гита даже заглянула в них из чистого любопытства, но бесконечные приходы-расходы продовольствия и прочие административные цифры не произвели на неё впечатления. Было, впрочем, и кое-что хорошее: в ящике стола нашлись простенькие письменные принадлежности и стопка чистых листов, которые колдунья немедленно забрала себе.
