За ним бежал бледный Марк Виктис с изъеденным радиацией лицом. В нем уже нельзя было узнать молодого бронзовокожего пилота, который всего лишь год назад командовал лайнером на маршруте до Юпитера. В рубке он вышел вперед и глянул на панель управления.
– Хорошо бы как следует разогреть двигатели для взлетного толчка, – пробормотал он. – Но, возможно, при здешней низкой силе тяжести…
На крепостном валу форта мелькнула яркая вспышка. Грег как раз вышел из корабля, чтобы проверить, все ли успели сесть, почувствовал волну жара. Песок невдалеке от корабля расплавился и потек ручейками.
– Тепловые пушки! – закричал Грег, ныряя в люк.
Старый ржавый грузовоз задрожал и прыгнул вверх. Виктис, сидевший за пультом управления, торжествующе усмехнулся и направил корабль в открытый космос.
– Теперь они нас уже не достанут, – крикнул он. – А броситься в погоню им не на чем. – И он вывел на экран трехмерную карту Солнечной системы. – Куда летим, шеф? – спросил он, обращаясь к Грегу.
– В пояс астероидов!
СТАРЫЙ ЗОАБ стоял перед иллюминатором, освещавшим его седую бороду, и походил на недокормленного Санта-Клауса. Но в его голубых глазах не было никакого спокойствия и дружелюбия. Напротив, в них виднелась тревога.
– Астероиды… – пробормотал он.
Бархатное небо впереди испещряли яркие пятнышки и алмазно сверкавшая пыль.
Грег кивнул, с трудом выдавив из себя улыбку.
– Мы уже находимся в их сфере притяжения. Час назад я велел заглушить двигатели.
– У нас все равно мало топлива. Это корыто использовалось лишь для коротких перелетов с Марса на Фобос и обратно. Даже с запасными баками нам должно очень повезти, чтобы избежать катастрофы при приземлении.
– Но мы уже залетели слишком далеко, совершая невозможное, – возразил ему Грег. – Мы сбежали с рудников, ушли от флотилии Каррагона. Теперь нас ничто не остановит. Этот корабль загружен пищевыми таблетками. Если мы сумеем найти подходящий маленький мирок и обосноваться там, чтобы продолжить работу над теорией прекращения…
Его прервал голос Виктиса, прозвучавший из динамика.
– Грег, немедленно приди в рубку управления. Быстрее!
Грег побежал по коридору к рубке, сопровождаемый Зоабом. В рубке были Бар-Эль и Виктис, глядевший на что-то в иллюминатор.
– Глядите! – сказал Бар-Эль и подвинулся.
Прямо под кораблем был круглый блестящий шарик, крошечный астероид, немного больше Фобоса.
– Мы дрейфуем без двигателей, позволив ему притянуть нас, – сказал Виктис. – Спектрограф не показывает наличия атмосферы, а поверхность его состоит, в основном, из окиси магния. Чтобы уйти от этого шарика, нам придется истратить остатки топлива, и потом мы уже не сможем приземлиться ни на какой другой астероид.
– Значит, у нас нет выбора, кроме как сесть здесь?
– Верно.
Зоаб стиснул руки.
– Безжизненный мирок без воздуха и без воды. Я уже стар, и моя смерть не имеет большого значения. Но ты, Грег, мог бы дать столько прекрасных открытий Человечеству! И люди, что летят с нами, счастливы уже тем, что им удалось бежать… – старик вздохнул и опустил голову.
– Настало время включить двигатели, – бесстрастно сказал Грег. – Бар-Эль, пойди и скажи остальным, что мы собираемся приземлиться.
Глава III. Смерть и возрождение
Бледная равнина неслась им навстречу. Когда оставалась всего лишь тысяча футов, Виктис включил двигатели. Грег смотрел, как ревущие факелы огня ударили по окиси магния, и под ними сразу же образовался почерневший круг. Корабль легонько спускался к земле.
Внезапно двигатели резко смолкли. Грег едва успел нажать кнопку общей тревоги, прежде чем последовал катастрофический удар.
Потом он с трудом поднялся на ноги. Виктис лежал на полу, ощупывая голову. Зоаб беспомощно смотрел на них, цепляясь за ручку разгона двигателей.
– Топлива оказалось меньше, чем я рассчитывал, – проворчал Виктис, щелкая тумблером общей связи. – Внимание, экипаж! У вас там все в порядке?
– Не считая небольших ушибов, – прозвучало в ответ. – Но обшивка где-то дала протечку. Воздух потихоньку вытекает из корабля. К тому же разрушена система очистки воздуха.
– Изолируйте задние отсеки! – рявкнул Грег. – Закройте все переборки!
В главном грузовом отсеке стояла необычная тишина, когда Грег вошел туда со своими спутниками. Беженцы сгрудились кучей возле грузового подъемника. Неделя полета на космическом корабле оказала чудесное влияние на их внешность. Отдых, еда и лечение от отравления радиацией вдохнули в бывших заключенных новые силы и новую жизнь. Увидев Грега, все заулыбались.
– Ну что я могу сказать? – начал Грег. – Когда-нибудь должна была закончиться удача, так хорошо послужившая нам во время побега.
– Это конец? – воскликнул кто-то. – У нас воздуха хватит на восемь часов. Есть что-нибудь полезное в этом белом мире снаружи?
– А кто за то, чтобы сделать вылазку? – спросил Виктис.
– Почему бы и нет? – прогрохотал Бар-Эль. – Одного человека в скафандре будет достаточно. У нас на борту десять скафандров. Дайте мне один, и я пойду.
Но Виктис покачал головой.
– Только не ты. Пусть идет Джор. Он ученый и сумеет распознать ценные ископаемые. Возможно, здесь есть что-то, из чего можно добыть кислород и топливо для двигателей.
Грег расправил плечи. Бесполезно говорить о добыче кислорода, безвылазно сидя на корабле. Кроме того, кто мог сказать, что может оказаться в этом маленьком странном мирке. Кивнув товарищам, он натянул скафандр на свою мускулистую фигуру и прошел через воздушный шлюз.
Белая, покрытая окисью магния равнина простиралась во все стороны до самого близкого горизонта. Когда Грег вышел из тени корабля, то обнаружил, что солнце немного нагревает скафандр. Ноги глубоко погружались в пыль и при каждом шаге поднимались целые белые облака, которые оседали медленно и плавно из-за слабого притяжения астероида. Бросив лишь один взгляд на разбитый корабль, Грег пошел по равнине.
Не прошло и три четверти часа, как Грег понял, что заблудился. Пустыня, покрытая белой пылью, не имела никаких ориентиров, а близкий горизонт лишал возможности увидеть издалека изуродованный корабль. Грег подумал о том, чтобы вернуться по собственным следам, но мелкая, сыпучая пыль лишила его и такой возможности.
Когда короткий день перешел в ночь, переутомленные нервы Грега не выдержали. Совершенно утратив способность ориентироваться, он стал бегать кругами, задыхавшийся, испуганный. Но впереди была все та же ровная, белая поверхность.
Через несколько коротких часов ночь опять превратилась в день. Молодой ученый стал бредить. В пересохшем рту горело. Джоан, стройная и прекрасная, танцевала перед ним, водя перед его воспаленными глазами чашку с прозрачной водой. Потом появился Каррагон и, дико усмехаясь, стал бить его раскаленной плетью, зажатой в его волосатой руке.
