Ирина берет меня за руки и улыбаясь, смотрит в глаза, заряжая позитивом. Я чувствую ее руку на своем плече, пока не выхожу на публику, оказываясь в свете софитов. Сегодня на мне особенный наряд, его мы шили вместе. Это свободное платье с красивой кружевной спиной, воланами и множеством драпировок на талии, чтобы мой округлившийся животик был не так заметен.
Грациозно вышагивая, я смотрю прямо перед собой на своего гиперсексуального мужа. Он улыбается мне cвоей изысканной улыбкой, и за спиной у меня вырастают крылья. Пройдя полпути, я резко останавливаюсь, ощущая, как что-то острое кольнуло меня изнутри, и потянуло низ живота. Испугавшись за малыша, я притрагиваюсь к себе рукой, несколько секунд, не сходя с места, прислушиваясь к своему телу. Улыбка постепенно сходит с моего лица. Я смотрю на Игоря, он пристально наблюдает за мной, готовый сорваться с места в любой момент. Но вроде, этого не требуется, неприятные ощущения проходят, и блистательная улыбка вновь озаряет мое лицо. Что это было? До родов еще есть время. Я никак не могла найти причину моего самочувствия. Игорь свободно выдыхает и расслабленно откидывается на спинку кресла. И буквально через несколько секунд, ему предстоит убедиться, что это еще не конец.
Пройдя еще пару метров, меня пронзает такая боль, что в глазах все темнеет. Я не могу удержать равновесие, и хватаясь руками за воздух, пикирую с подиума вниз. Игорь реагирует мгновенно, вскакивает со своего места и со скоростью гепарда бросается ко мне. За кулисами и на подиуме слышится всеобщий вздох, и Ирина Алексеевна с замиранием сердца наблюдает эту драматичную картину. И, когда, казалось бы, моя встреча с твердой поверхностью пола неизбежна, Игорь подхватывает меня в свои крепкие руки. По залу проносится трепетный вздох, и зрители аплодируют моему не дремлещему мужу. Мое дизайнерское платье мокрое, что могло означать только одно – мой ребенок захотел увидеть этот мир раньше срока.
–Мика, как ты? –прекрасное лицо моего мужа искажено беспокойством за нас обоих.
–Игорь, у меня отошли воды. Слишком рано. Живот, больно. –произношу я, делая паузы между словами. –Ай.
–Потерпи, милая. Сейчас мы поедем в больницу, и тебе станет легче.
Игорь поднимается вместе со мной на ноги, и мчится к выходу, мимо изумленной толпы. Он осторожно кладет меня на заднее сиденье ауди, садится за руль, и вдавливает ногу в педаль газа, объезжая одну машину за другой. Боль внутри выталкивается наружу, и выходит вместе с моим криком, не принося облегчения. Пытаясь побороть эту боль, я упираюсь ногами в стекло, находя время поразиться из каких качественных материалов делают ауди. Очередная вспышка боли из моих отчаянных стонов и криков заканчивается, и мой муж может передохнуть, но недолго, через несколько минут все начинается заново. Игорь держит меня за руку, и я сдавливаю ее, чтобы как-то ослабить боль. Его рука уже вся белая, но он мужественно сохраняет стойкость. Я и подумать не могла, что во мне столько силы.
–Дыши, Мика, дыши!
–Аааааа! Игооооооорь! У меня больше нет сил. Я не могу. –по моему лицу вперемешку с потом бегут слезы.
–Можешь, ты у меня сильная. Ты поможешь нашему сыну появиться на свет.
Его слова заставляют меня расплакаться еще сильней. Я читала, что во время родовой деятельности ребенок ощущает все также, как и мать, если не сильнее. А я тут разоралась, как будто мне одной плохо.
–Аааааай! –очередной приступ боли затмевает все, и нет на свете ничего мучительней, чем рожать человека. Но я должна пройти через это, ведь в конце этих адских страданий, я увижу нашего мальчика.
Мне кажется, мы едем уже целую вечность, когда Игорь останавливается возле больницы, и аккуратно вытаскивает меня из машины. Со мной на руках он заходит в просторный холл, пахнет лекарствами. Сквозь затуманенное сознание замечаю его лицо, он всем своим видом пытается не показать, что я уже давно не пушинка. К нам спешат санитары с каталкой, Игорь опускает меня на нее, и снова берет за руку.
–Игорь, не отпускай меня. –вцепляюсь в руку мужа так сильно, насколько хватает сил.
–Не бойся. Все будет хорошо. Слышишь? Скоро ты увидишь нашего ребенка. Я всегда буду рядом.
–Извините, вам туда нельзя. –твердая рука санитара останавливает порыв Игоря пойти вместе за мной. Его оставляют за белыми дверями родильного отделения.
–Игорь. –я начинаю судорожно вдыхать воздух, отчаянно ища его взгляд.
–Только не волнуйся. Все будет хорошо, я обещаю. –наши крепко сцепленные руки с трудом расцепляются, и меня увозят по длинному светлому коридору, мимо мерцающих ламп.
Меня осматривает врач-женщина с приятным голосом, и теплыми руками. Затем какое-то время я мучаюсь в родовом зале, пытаясь произвести на свет малыша естественным путем. Но потом врачу становится очевидно, что таким образом они ничего не добьются. Она шутит, что наверно ребенок застеснялся и поэтому не хочет выходить, доставляя мамочке лишние муки.
–Мы должны делать кесарево, иначе ребенок может задохнуться. –продолжительные схватки окончательно ослабили меня, и я уже ничего не соображала. Но мысль о том, что мой малыш может умереть заставляет меня встрепенуться.
–Мой муж. Он знает? –мой язык еле поворачивается от усталости.
–Да, мы сообщили ему. Он согласен на операцию. –голос доктора, словно эхом доносится до моего сознания.
Я едва могу кивнуть головой.
–Зовите анестезиолога. Готовьте операционную. –громким голосом раздает указы доктор.
Почему я не чувствую схваток? Я вообще ничего не чувствую. Возможно из-за того, что мне что-то вкололи. Меня снова кладут на каталку, затем перекладывают на операционный стол, и накрывают нос и рот маской, заставляя считать до десяти. Наркоз действует сразу, и не успев досчитать до шести, я засыпаю.
А когда просыпаюсь, то нахожусь в просторной светлой палате. В окно бьет яркий солнечный свет, и первое время мне немного больно смотреть на него. Пытаюсь присесть на кровати, и ощущаю боль во всем животе. Да, теперь не походишь по пляжу в открытом купальнике, внизу живота красуется большой уродливый шрам. Интересно, сколько я проспала? Где мой сын и Игорь? Только я успеваю подумать об этом, дверь не слышно открывается, и в палату входит мой муж в специальном синем халате, и такой же шапочке на голове. Я не могу сдержать улыбки при виде его. На руках он держит небольшой сверток, которому явно тесно в этой пеленке.
–Привет! Кое-кому не терпится увидеть мамочку. Вот ваш сын. –шепчет он сдавленно и хрипло.
Игорь медленно подходит, поднося мне малыша, завернутого в голубое. Я чувствую в себе невероятный трепет перед нашей первой встречей. Молодой папа аккуратно передает мне ребенка, и он тут же поворачивает свою миниатюрную головку, покрытую темными волосиками к моему лицу. В жизни не видела ничего прекраснее. Я вдыхаю его аромат, и молчаливые слезы скатываются по моим щекам. Мне кажется он улыбается, эмоции внутри растут с каждой секундой, и сдерживать их становится все труднее. Не думаю, что в мире есть что-то более чудеснее. Провожу рукой по бархатной щечке, носику моего малыша, и он причудливо морщится. Глядя на этого кроху, я забываю обо всем, а Игорь не спешит, дает нам время познакомиться.
