— Простите за самомнение, дон Алонсо, но я должен согласиться с вами. — Дэниел соответственно поклонился в ответ. Дон Алонсо был близок к главному камергеру короля Филиппа IV.
— Донья Тереза хотела бы навестить утром вашу жену. Надеюсь, она примет ее.
— Она будет польщена, — сказал Дэниел и снова поклонился.
Жена дона Алонсо была придворной дамой королевы, и такой визит свидетельствовал, что Генриетта может быть приглашена к ее величеству. Возможно, они продвинулись вперед согласно существующему протоколу, но Дэниел не мог избавиться от тревожного чувства. При всей своей красоте и уверенности Генриетта оставалась наивной и неопытной в вопросах дипломатии, а королевский двор славился интригами и сплетнями. Он не мог сопровождать ее к королеве, и потому она должна была сама, без его помощи найти верный путь в дворцовом лабиринте. Дэниел не был уверен, что его жена готова к этому.
Генриетта, не подозревающая о связанных с ней планах, наслаждалась своим успехом. Мужчины и женщины уделяли ей много лестного внимания, музыка была восхитительной, и она с восторгом пользовалась давно не представлявшимся случаем потанцевать. Наслаждение так явно отражалось в улыбке, блеске глаз, легкости движений молодой женщины, что те, кто оказывался рядом с ней, получали удовольствие, только лишь глядя на нее.
— Насколько, по-вашему, муж доверяет ей, донья Тереза? — спросила высокая женщина с седыми волосами под изящной, украшенной драгоценностями мантильей. На ярко накрашенном лице блестели острые черные глаза.
— Трудно сказать, но он производит впечатление благоразумного человека, — ответила пухлая дама, чей взгляд был не менее острым, а лицо не менее накрашенным, чем у ее собеседницы.
— Один из тех, кто не делится государственными секретами со своей молодой женой? — Маркиза Айтона вопросительно подняла бровь, глядя через переполненный зал, убранный роскошными персидскими коврами и золотистыми портьерами, туда, где стоял сэр Дэниел Драммонд. — Мне кажется, он не спускает с нее глаз и… страстно ее любит.
— Она молода и, должно быть, еще весьма наивна, — задумчиво сказала пухлая дама. — Если они любят друг друга, мы можем воспользоваться этим… Она будет не против помочь своему мужу.
— Разумеется, — согласилась маркиза. — Мне известно, что сегодня утром из Гааги получены важные депеши.
— И ожидается чрезвычайный посланник английского парламента, — продолжила мысль донья Тереза. — От королевы мне стало известно, что его величество хотел бы знать, действительно ли королевский двор в Гааге имеет надежных осведомителей в Англии. Хорошо бы узнать, содержится ли в депешах из Гааги информация о предстоящем прибытии в Мадрид посланника парламента.
Маркиза кивнула, не отрывая глаз от стройной фигурки молодой женщины, о которой шла речь.
— С ней не будет хлопот. Думаю, королева сочтет ее весьма приятной.
— И полезной.
— Очень полезной, если мы разыграем все как надо.
Было уже за полночь, когда Дэниел направился через все еще полный зал к открытым дверям, ведущим на обнесенную парапетом террасу, нависающую над густыми садами с фонтанами и величественными вязами вдоль извилистых дорожек, освещенных факелами, пылающими под усеянным звездами темным южным небом.
Генриетта стояла у парапета с бокалом в руке. Лицо ее было обращено к собеседнику, молодому красивому гранду со сверкающими черными глазами и маленькой аккуратной бородкой. Внезапно Дэниел вспомнил о скромности своего костюма, особенно заметной рядом с шелковым, кружевным и парчовым великолепием поклонника Гэрри. Было ясно, что молодой человек неравнодушен к ней. Не вызывал сомнения и тот факт, что леди Драммонд получала большое удовольствие, о чем свидетельствовал ее радостный смех. Она похлопывала вельможу веером по руке, кокетливо делая ему выговор.
Дэниел задумчиво поглаживал свой подбородок, вынужденный признать, что ему не нравится, когда его жена с кем-то кокетничает. «Однако унизительная роль ревнивого мужа меня не прельщает», — подумал Дэниел и подошел к Генриетте.
— Уже поздно, моя дорогая женушка, — сказал он, поднося к губам ее руку.
Генриетта была поражена столь необычным поведением Дэниела.
— Мне кажется, еще не так поздно. Ты не знаком с доном Педро Эскобалем? Он развлекает меня удивительно веселыми рассказами. — Ее губы сложились в восхищенную улыбку. — Могу я представить вам своего мужа, сэр?
— Сэр Дэниел. — Испанец низко поклонился. — Я много слышал о вас и рад познакомиться. Должен поблагодарить вас за то, что вы позволили нам насладиться обществом вашей жены в этот вечер.
— Разве он давал позволение? — спросила Генриетта, на мгновение забыв о необходимости строго соблюдать определенные правила. — Я думала, что сама позволила поболтать со мной.
Дэниел сжал губы, наблюдая, как молодой человек ищет подходящий ответ на столь чуждое условностям заявление.
— Вы очень добры, донья Драммонд, — сказал дон Педро, склоняясь к ее руке. — Но еще большую доброжелательность проявил ваш муж, лишив себя вашего общества, чтобы другие могли насладиться им.
— Браво, сударь! — Генриетта восхищенно захлопала в ладоши. — Хорошо сказано.
— Однако я должен забрать свою жену, — заметил Дэниел. — Нам пора прощаться.
— Ну, разве он не самый красивый мужчина? — прошептала Генриетта, взяв мужа под руку.
— Вполне сносный, — резко ответил Дэниел, — если тебе нравятся маленькие бородки и выступающие скулы.
— Дэниел! — Генриетта остановилась как вкопанная у входа в гостиную. — Не смей ревновать!
— Ни в коем случае, — сказал он высокомерно. — Что за глупая мысль?
Она бросила на него быстрый взгляд из-под густых ресниц:
— Но ты ревнуешь!
— Нет! У тебя слишком высокое самомнение, дитя мое.
Генриетта облизала губы.
— Не думаю, сэр, хотя сегодня вечером я получила очень много комплиментов.
— Обычная манера поведения испанцев, — небрежно бросил Дэниел. — К этому нельзя относиться серьезно.
— Разумеется, — согласилась она, глядя себе под ноги.
Тотчас раскаявшись, Дэниел похлопал жену по руке.
— Это всего лишь шутка, милая. Сегодня ты выглядишь просто ослепительно, и неудивительно, что тебе расточают комплименты. — Видя, что она не отвечает и продолжает идти, опустив глаза, он потянул ее к окну, занавешенному роскошными шторами с узором из серебряных и лазурных нитей. — Я не хотел обидеть тебя, моя фея. Ты же знаешь. — Взяв жену за подбородок привычным жестом, Дэниел приблизил к себе ее лицо. В глазах Генриетты светились озорные огоньки.
— Ах ты, негодница! — воскликнул Дэниел. — На какой-то момент я действительно поверил, что расстроил тебя.
— Это так, и ты в этом виноват, — заявила Гэрри, вскидывая голову.
