— Именно так.
— Рейф, не делай из меня дурочку.
— Я не лгу. Я мылся в бане, когда на меня как снег на голову свалился Кент. Я не ожидал встретить его в Додж-Сити. Он под дулом револьвера заставил меня написать эту записку. Если бы я не сделал так, как он велел, он убил бы меня и получил награду. Тогда еще на мне висело обвинение в убийстве в Колорадо, о котором шериф Диллер, кажется, ничего не знал. С меня только что сняли обвинения в ограблении банка, и ты ждала меня в гостинице, — продолжал Рейф. — Бросить тебя — да это мне и в голову бы не пришло. Но проклятый Кент! Положение мое было просто аховым. Я решил, что тебе будет лучше без убийцы, который таскает тебя из города в город, за которым по пятам следует полиция.
— Почему же ты передумал?
— Узнал, что меня больше не разыскивают за убийства в Ордуэе, и это дало мне маленькую надежду. Я поверил, что сумею найти убийцу Бакстера и стану свободным человеком, человеком с незапятнанным именем. Но не только поэтому. Я не смог жить вдали от тебя, Ангел. Мы должны быть вместе, веришь ты в это или нет. Оставить тебя — все равно что отсечь себе правую руку.
Анджела вздрогнула и отвела глаза.
— Я хочу верить тебе, Рейф, действительно хочу.
— Но…
— Я боюсь, что ты опять заставишь меня страдать. Я всегда буду жить, думая, когда ты снова исчезнешь.
— Никогда, — поклялся Рейф. — Я никогда больше тебя не оставлю.
Когда Анджела объявила его своим женихом, он не собирался влюбляться в нее, но она похитила его сердце. К сожалению, он все еще не обрел честное имя, поэтому прикусил язык.
— Почему я должна верить тебе, Рейф? Почему? Он нахмурился и отвел глаза.
— Я понимаю, что в прошлом дал тебе немало поводов для недоверия. Я всегда чувствовал, что не гожусь для тебя, потому что мне нечего дать женщине, у которой есть все.
— Все, чего мне хотелось, — это ты. Я бы отказалась от всего на свете, лишь бы услышать, что ты… — Она осеклась.
Она так старалась сохранить самообладание, что ему с трудом удалось остановить себя и не признаться в любви. Она скорее всего не поверит ему.
— Ах, что толку, — вздохнула она.
От уныния, прозвучавшего в ее голосе, у Рейфа чуть не разорвалось сердце.
— Ангел, выслушай меня, дорогая моя. Я знаю, что тебе хочется услышать, но я не могу произнести эти слова, пока не стану свободным человеком. Тебе нужно набраться терпения и верить мне, пока этого не произойдет.
— Так же, как раньше?
— Я понимаю, что требую слишком многого, но ведь меня все еще ищет полиция. Я не могу предложить тебе даже свое доброе имя.
— У меня уже есть твое имя, — напомнила ему Анджела. — Но я намерена сменить его как можно скорее.
Рейф дико вскрикнул, и Анджела затрепетала.
— Проклятие, Ангел! Я не хочу, чтобы ты разводилась со мной.
— А чего ты хочешь, Рейф?
— Я думал, что сумею оправдать себя. Я хочу тебя. Я решил найти убийцу Бакстера, и когда сделаю это, то смогу свободно открыть тебе свое сердце.
Она посмотрела на него с отвращением.
— А до той поры предполагается, что я должна только гадать, терпеть и мучиться? Ну уж «нет.
Рейф страдальчески сморщился.
— Я прошу тебя верить мне, Ангел. Мне скоро придется уйти. Никто не должен знать, что я здесь.
— У тебя есть какой-нибудь план?
— Пока нет, но я что-нибудь придумаю.
— Позволь мне помочь тебе. Рейф оперся на локоть.
— Это совершенно исключено! Мы имеем дело с двумя алчными, злобными негодяями. Они могут сделать с тобой все что угодно.
Ее синие глаза дерзко сверкнули.
— У тебя нет выбора. Даже если бы ты и не вернулся, я бы занималась этим сама. Я подслушала, как Энсон почти признался Десмонду в убийстве Бакстера. У меня есть одна идея, но ее нужно получше обдумать.
— Обдумывай все, что хочешь, милая, но я просто-напросто не позволю тебе вмешиваться. Это слишком опасно.
Анджела решила переменить тему разговора. Спор с Рейфом ни к чему не приведет.
— Ты хочешь есть?
При одном упоминании о пище в животе у него забурчало.
— Умираю с голоду. Я питался тем, что осталось в моих сумках, и тем, что мне удавалось добыть охотой.
Анджела встала с кровати и накинула пеньюар.
— Я соберу тебе поесть. Потом заверну тебе все, что у меня есть в доме. Возьмешь с собой. А как насчет одеял? Ты ведь живешь в пещере, да? — Он кивнул. — Там, наверное, не очень-то уютно.
— Обойдусь.
Анджела поспешила на кухню и зажгла лампу. Когда Рейф оделся и пришел к ней, она уже развела огонь в плите, нарезала бекон и поставила кипятить воду для кофе.
— Скоро рассвет, — заметил Рейф, взглянув в окно.
— Я быстро.
— Ангел, я серьезно прошу тебя не вмешиваться, — начал Рейф, пока Анджела жарила яичницу и нарезала толстыми ломтями хлеб, который испекла накануне.
— Ты просил меня верить тебе, Рейф, теперь твоя очередь поверить мне.
Она поставила перед ним тарелку, и он жадно принялся за еду. Анджела порадовалась его здоровому аппетиту. Пока он ел, она собрала буханку хлеба, консервы, остаток бекона, картошку и все, что могло пригодиться Рейфу. Потом вышла и вернулась, неся два толстых одеяла, которые положила рядом с продуктами.
— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — спросил Рейф между двумя глотками кофе.
— Это значит, что я думаю о тебе, — ответила Анджела, решив не уступать ни пяди. Слишком много страданий причинил ей этот обаятельный мерзавец.
— Мне нужно идти, — сказал Рейф, отодвигая пустую тарелку. Он посмотрел на припасы, приготовленные Анджелой. — И как же я все это донесу?
— Вот в этом, — пояснила Анджела, тряся льняной наволочкой.
Когда наволочка наполнилась, Рейф положил ее на стол и привлек Анджелу к себе.
— Я вернусь, Ангел. — Глаза его потемнели от страшной тоски, но природное остроумие осталось при нем. — Будь добра, не запирай черный ход. Я уже староват, чтобы лазить в окно.
— Ты сказал, что вернешься, Рейф, но я уже не знаю, чему верить.
— Верь в это, — приказал Рейф, властно прижимаясь к ней губами. У этого поцелуя был вкус кофе и Рейфа. Она прижалась к нему, вдыхая его ни на что не похожий запах, с болью сознавая, как легко опять доверилась ему.
Он прервал поцелуй.
— Если я не уйду сейчас, я никогда не уйду, — простонал он. — Мне нужно вывести на чистую воду убийцу, а уложить тебя снова в постель — далеко не лучший способ добиться этого. Обещай, что не попадешь ни в какую передрягу, пока я буду со всем этим разбираться.
