— Мне некуда идти, — честно ответила Данфейт.
Кейти задумался и улыбнулся ей в ответ.
— Есть один человек, который может помочь тебе.
Данфейт вскинула брови и покосилась на молодого мужчину.
— Чем он мне сможет помочь?
— Ответит на вопрос, который наверняка тебя мучает: "что именно ты здесь делаешь"?
Данфейт глубоко вздохнула и пожала плечами.
— Тогда, не мог бы отвезти меня к этому человеку?
Асфальтированные узкие улицы, по которым разъезжали такие же квадрациклы, как и у Кейти, наводили на Данфейт панику. Столько людей, и все спешат куда-то. Зачем? Куда они опаздывают? И эти плащи, в которых они перемещаются…
— Что это за плащи, в которых все ходят? — спросила Данфейт у Кейти, когда они остановились на очередном перекрестке.
— Знак классового отличия.
— Классового?
— Местные, что живут здесь, носят желтые одежды, новые жители — синие, аркаины — белые. Красные — у зрячих, а зеленые — у их матриати.
— Здесь есть зрячие и матриати?
— А где их нет? — засмеялся Кейти и посмотрел на Данфейт.
— А ты, значит, аркаин?
— Это пока я аркаин. Мы с Имайей собираемся пожениться, и тогда я стану зрячим, а она — моей матриати.
— И Имайя согласна принять рабство добровольно?
Кейти с осуждением посмотрел на Данфейт и отвернулся.
— Говоришь, как заблудшие, — фыркнул молодой человек. — "Mazetriz" с древнедеревийского переводится, как "мать моих детей". Стать матриати для своего зрячего — очень большая честь. Этих женщин почитают все, а кто осмеливается выказать им пренебрежение — грозит обрушить на себя гнев всех, принявших обет соблюдения равновесия.
— Что это за обет такой?
— Все, кто поступают на обучение к зрячим, дают обет соблюдения равновесия. Он гласит, что каждое явление, хорошее или плохое, должно быть уравновешено таким же противодействием. Матриати, подобно Юге, даруют жизнь, зрячие подобно Амиру — забирают ее. Все мы — часть этой равновесной системы. Один умирает — другой рождается. Одна оболочка растворяется в энергии Амира, другая рождается из энергии Юги.
— А что будет, если оболочка не раствориться в Амире?
— Тогда приходим мы и отдаем Амиру то, что ему принадлежит. Если оболочка все же возвращается в тело, она обрекает кого-то другого на погибель. Того, кто должен появиться на Свет из энергии Юги, она забирает с собой. Мы отслеживаем все противозаконные перемещения и восстанавливаем равновесие.
— И каким же образом вы делаете это?
— Я же сказал, — засмеялся Кейти, — мы возвращаем Амиру то, что принадлежит ему.
— Ты сказал "противозаконные". А бывают и "законные" перемещения?
— Бывают. В результате этих перемещений оболочки нерожденных людей возвращаются к своему первоисточнику и обретают шанс на новый цикл в новом теле.
— Кто же я тогда, по-твоему?
— Ты — дитя Амира, ни оболочка, но и не живой человек.
Данфейт опешила. Он знал! Знал, кто она, кто он, и все те, которые окружают его! Он понимал, что представляет собой некую форму сознания, существующую после смерти, и возлагал на себя все еще не понятные для Данфейт функции!
— Но, почему "Сатрион"? — произнесла Данфейт и посмотрела в спину Кейти.
— Потому что мы пришли в этот Мир в результате гибели Сатриона. Местные называют это место "I-ho". На их языке это что-то вроде звезды, хотя переводить нам до сих пор трудно, — прокричал Кейти и завернул в переулок, останавливаясь напротив большого офисного здания. — Приехали, — улыбнулся Кейти и слез с квадрацикла.
Данфейт последовала за ним и вошла внутрь многоэтажного сооружения. Чем-то оно напомнило ей учебный корпус, в котором она некогда занималась, однако, внутри почти не было людей. Поднявшись на десятый этаж, они вошли в просторный холл, где за столом сидела молодая девушка в желтом плаще.
— Добрый день, господин Кейти, — кивнула особа и указала рукой в сторону приоткрытой двери. — Госпожа Соу ждет вас.
— Спасибо, — ответил молодой человек и подошел к двери. — Пойдем, — махнул рукой он, и Данфейт засеменила следом, закрывая за собой тяжелую деревянную дверь.
Белая просторная комната не произвела на Данфейт впечатления. Мебель здесь сливалась со стенами, свет слепил глаза и вообще трудно становилось смотреть на что-либо. Наверняка, обстановка, царившая здесь, была умышленно продумана кем-то, тем, кто желал осадить вошедшего у порога и не позволить ему рассмотреть лицо собеседника. Данфейт оказалась права. Некая госпожа Соу стояла у окна, и кроме ее густых черных волос, Данфейт ничего не смогла рассмотреть.
— Знаешь ли ты, кого привел в это место? — произнесла женщина и повернула голову в пол оборота к Кейти.
— Я нашел ее пустыне. Оставь я ее там, она вряд ли бы добралась до Изона.
— Она — матриати Кимао Сиа, если ты все еще помнишь, кто это такой, — произнесла женщина и вновь повернулся к окну.
— Помню… — прошептал Кейти и посмотрел на Данфейт, у которой глаза начали слезиться от этого яркого белого свечения.
— Он ищет ее, кстати.
— Кимао здесь?
— Да. Он уже в городе.
— И ты ничего не сделаешь?
Женщина по имени Соу засмеялась. Данфейт поежилась от этого хохота и, все-таки, закрыла слезившиеся глаза.
— Он пришел за ней. Наверняка, в ее голове крутятся мысли о том, почему тебя зовут "Кейти" и какое отношение ты имеешь к ее зрячему. Она чувствует нечто, исходящее от тебя, но это всего лишь влечение к истинному облику того, кто украл у тебя жизнь.
— Я могу лишить его этой связи! — ответил Кейти и посмотрел на Данфейт.
— Тогда, он лишит тебя Имайи. Ты этого хочешь?
— Она забыла его!
— Ты хранишь облик человека, которого она любила, и говоришь о том, что она его забыла?
— Что ты предлагаешь в таком случае?
— Ее убил фантом. Это видно по рубцу на оболочке. Они должны были предпринять меры еще год назад, но отказаться от привычных им трансплантаций так и не смогли. Мы лишь подтираем за ними грязь, надеясь, что они сами разорвут этот порочный круг. Однако, все пошло не так, как мы рассчитывали. Если заблудшие смогли найти способ материальной реализации в их пространстве, они смогут уничтожить всех зрячих, что существуют по ту сторону. Кто убил тебя, Данфейт?
— Она не назвала своего имени.
— Она… Женская форма. Но ты подпустила ее к себе, значит, она приняла обличие дорогого тебе человека?
— Моей подруги.
— Ответь, девочка, почему заблудшая не забрала тебя с собой, а отпустила к нам?
