Книга Брачные игры чародеев - Артем Тихомиров

— Итак, вы и есть Сляден Исирод? — спросила Гермиона, вонзая в чародея свой взгляд.

— Я и есть, — признался коротышка.

Птичка на его голове, помигивая, удивленно взирала на наше собрание с высоты гнезда.

— Круто, — сказал Тристан.

— А я думал, что вы — мой дед, — пробормотал Леопольд. — Так что прошу меня извинить… Это недоразумение.

— Откуда такая дурацкая мысль? — поинтересовался Сляден. — Насколько я понимаю, мы не похожи.

— Вольфрам Лафет Первый всю жизнь тиранил моего друга, значит, ему простительно так ошибаться, — сказал я. — И если злодей меняет обличья, как перчатки, то жди подвоха всегда и везде. К тому же, как я понимаю, Леопольду показалось странным, что вы знаете о Чудовищном Синдроме и у вас есть лекарство против него. Исходя из положения, что Сляден Исирод давно записан в ряды усопших, логично было предположить, что вы и есть Вольфрам. Я догадался, кто вы, раньше, чем на вас прыгнул Леопольд, но не мог вымолвить ни слова. Меня даже не смутило, что вы «усопли».

— Ни в коем случае, — отозвался отшельник. — Я не усоп. Как вы видите, я очень даже жив.

— С этим придется согласиться, — сказала Гермиона. — У меня лично сомнений нет.

У нас тоже не было.

Вот ведь удивительное дело. Мы нашли легендарного Неистового Странника, которого считали мертвым уже пять столетий, и как раз в тот момент, когда его совет и его знания в интересующем нас вопросе могли оказаться весьма кстати. Тут можно сказать только одно. Судьба.

Я налил себе из графина воды в стакан и выпил. Главным образом, для того, чтобы убрать навязчивый горьковатый привкус эликсира, коим одарил меня чародей. Приняв зелье, я избавился от своих чудовищных ушей и носа и выглядел как раньше. Вероятно, рецептура эликсира была идентична той, которую изобрел Вольфрам, хотя, по словам Слядена, она давала лишь временный результат. Да, это не слишком утешает домашнего мага, попавшего в столь дьявольский переплет.

И тут для меня в полный рост вырастает та же проблема, что и для зловещего старика. Исцеление. И чем больше я об этом думал, тем сильнее убеждался, что жизнь несправедлива. Я, защитник угнетенных и устроитель судеб, получил столь гнусный подарочек — за что? За то, что сел на белого коня и помчался на помощь попавшим в беду друзьям? Эх, если бы знать, чем все закончится, никогда бы не согласился на эту авантюру. Но в следующий раз я уступлю свою конягу и доспехи кому-нибудь другому. Клянусь.

— Как же вышло, что вы живете здесь, господин чародей? — спросила Гермиона. — В нашем мире вы давно…

— Я понял, понял. Там я что-то вроде легенды, покрытой пылью веков, — покряхтел Сляден. — Но, видите ли, я всю жизнь путешествовал по измерениям и занимался сбором и систематизацией сведений о существах, их населяющих. Неразумных, так сказать, существах, тех, кого дилетанты называют чудовищами. Подобное занятие накладывает свой отпечаток: вы начинаете думать в другом ключе и переоцениваете прежние ценности. В итоге полностью меняется мировоззрение, и с этим фактом поспорить невозможно. То же случилось и со мной. В конце концов я понял, что на закате своей жизни я больше всего хотел бы оказаться в каком-нибудь тихом месте и провести там остаток дней. Мне не нужны города и шумные улицы, не нужны светские салоны и балы. Тот, кто видел чудеса, которые были доступны моему взору, уже не взглянет на всю эту никчемную суету…

— Типичная психология отшельника, — заметил Леопольд.

— Вы правы, — кашлянул Сляден. — И я удалился от моего родного мира, чтобы свить гнездышко в этом измерении, которое вы называете Волшебной Страной.

Чародей по очереди посмотрел на каждого из нас, проверяя реакцию. Поверим или нет?

— Но вам больше пятисот лет, — сказал я.

Не знаю насчет соратников, но от моего проницательного ума не могло укрыться это важное обстоятельство.

— Факт, — согласился Неистовый Странник. — Вы, наверное, хотите узнать подробности?

— Мы просто умираем от желания их узнать, — отозвался Тристан. — Учитывайте и особенности детской психологии. Мне нужно знать все и сразу!

Сляден поджал губы. Пятьсот лет назад, можно сказать с уверенностью, отроки не вели себя столь энергично и вызывающе. По тому взгляду, который чародей бросил на Тристана, я понял, что отшельник лишний раз убедился в правильности своего решения. Он не стал бы жить там, где дети степенью липучести не уступают спелому репью.

— Ладно. Расскажу. Мое долголетие связано с Чудовищным Синдромом. Я мучился им многие годы…

— Вольфрам — целых тридцать пять лет, — вставил я.

— …и наконец нашел способ. Для того чтобы приготовить нужный состав для зелья, мне пришлось побывать в самых дальних уголках нашего измерения и в нескольких — не нашего. Не буду утомлять вас деталями. После целой эпохи проб и ошибок я получил нужную вытяжку…

— И? — спросила Гермиона, обеспокоенная затянувшейся паузой.

Леопольд поерзал на стуле, косо глядя на Слядена. Готовился, видимо, дать деру, если Синдром опять покажет свою нелицеприятную физиономию.

— А? Ах да! И тут как раз случилась катастрофа. Не вселенского масштаба, разумеется, но для меня весьма огорчительная. Я потерял книгу заклинаний. В ней был записан точный рецепт, окончательный его вариант, все нужные пропорции, отмеренные на аптекарских весах до последнего фана! Эх! Где я только не искал эту книженцию! Пропади она пропадом, да простят меня присутствующие здесь дети!

— Да ничего, — отозвался Тристан, полируя ногти. — Мы ж свои люди.

— Ну и зачем вам была эта книга, если вы знали рецепт? — спросил я.

— Как это? Я же объяснил. Там были точные цифры! Я и записал их туда, чтобы не забыть, чтобы не искать потом в ворохе бумаг разные записки и клочки рабочих расчетов. Книги заклинаний, коллеги, для того и существуют, чтобы не зазубривать их наизусть. Я имею в виду сложные комбинации.

— Логично, — заметил Профитроль-младший. — Я уже завел себе такую…

Его никто не слушал.

— Но ваша книга у нас, — сказала чародейка. — Мы можем вам ее вернуть.

— Для чего? Сейчас-то она мне не нужна. Разве только в качестве ностальгии.