Перед ним на земле лежал обнаженный труп молодой девушки. Коррин склонился над ним с серебряным кинжалом. Его оружие было широко известно в Темных кругах. Этот немного искривленный клинок с эфесом в виде стилизованной латной перчатки, ломающей лилию, был заклят чародеями древности множество раз. Кто-то из них наложил на него проклятие, чтобы у того, кто дотронется, тут же отвалились руки, другой добавил слепоту, третий – жуткую гибель и посмертие в виде неупокоенного призрака. Всего и не упомнить… Коррин очень любил свое оружие.
Женщина, что лежала перед ним, молчала – покойники не умеют кричать от боли, когда острое лезвие раз за разом впивается в молочно-белую кожу, оставляя за собой бороздки, заполненные каплями почерневшей крови. Каждый дюйм тела покойницы был исписан странными письменами, вязь тянулась по рукам и ногам, по груди и лицу. На месте, где должно было быть сердце, зияла кровавая дыра. Руки Белой Смерти уже были обагрены по локоть, но он и не думал прекращать свою ужасную работу.
Вырезанное сердце лежало за правым плечом мертвой женщины, а за левым – обезглавленная тушка черной крысы. Некромант уже давно завершил ритуал по укреплению своей вершины пентаграммы Деккера, но все продолжал стремительные движения кинжалом. Подобным образом безумец изливал душу, вырезая свою ужасную исповедь…
Aрсен Кровавое Веретено устроил из своей части ритуала в восточной вершине Элагонской Звезды целое представление. Кругом столпилось множество адептов. Они перьями записывали каждое его слово на длинные, стелющиеся по земле свитки. Тут были установлены девять черепов со срезанными верхушками в виде чаш. В каждой из них находилось либо растение, либо зелье. Черепа были расставлены по вершинам восьмиугольной звезды, и один находился в самом центре. Aрсен с видом преподавателя университета Таласа степенно расхаживал кругом и тыкал в каждый ингредиент, описывая его полное воздействие, даже если это вовсе не относилось к данному ритуалу.
Анин Грешный укреплял юго-западную вершину, стоя в центре большого круга, выложенного мертвыми птичьими телами. Их приносили ему верные питомцы и друзья – сотни черных ворон, которые тучами носились в ночном небе над павшим городом.
Последнюю, юго-восточную вершину пентаграммы укреплял Магнус Сероглаз. Перед ним стоял длинный шест с одинокой свечой, рассеивающей тьму. Мордами к огоньку лежало двадцать одно мертвое кошачье тело. Бедным черным животным не удалось избежать печальной участи. Когда все заклятия были прочитаны, Магнус осторожно обернулся – не видит ли кто – и переложил одного из котов хвостом к центру. Коварная усмешка появилась на его потрескавшихся губах…
– Братья мои, пришло время восстать армии смерти! – Черный Лорд стоял в центре пылающей пентаграммы, а некроманты обступили его со всех сторон. – Нам потребуются все силы, которые удастся собрать. Я сам встану в Кольцо, в него встанут также Aрсен, Коррин, Анин и Лоргар. Все остальные будут поддерживать заклятие. Стойте до конца! Если кто-то отступит, вся наша работа пойдет прахом! Учтите: давление эфирных ветров будет ощущаться и на физическом теле. Стойте до конца, ведь у нас не будет второй попытки, и мы не сможем второй раз поднять армаду. Если заклятие сорвется – кампания будет остановлена. Я уверен, тогда мы и за год не поднимем такую армию! Вы готовы, братья?!
– Готовы, милорд, – отозвались некроманты.
– Привести магов!
Их приволокли. Это были четыре связанных человека в грязных порванных мантиях. Несколько мертвых легионеров, у каждого из которых был припасен черный агатовый негатор,[25]довели пленников до площади, где Черный Лорд еще объяснял каждому из участников действа значение его роли.
– Предатели! Клятвопреступники! Демонопоклонники! – из последних сил кричал один из пленников. Порванная мантия зеленого цвета выдавала в нем Природника.
Кровавое Веретено хотел что-то ответить дерзкому старику, но Черный Лорд, подняв руку, остановил друга. Его эти титулы, похоже, забавляли, и он широко улыбался. Правда, от его улыбки теплее могло стать только покойникам.
– А ты, Деккер Гордем, – главный предатель и убийца! Бансрот во плоти!
– Ну, это ты, старик, загнул – до Бансрота мне далеко, и рогов с хвостом пока что вроде у себя не замечал. Только смотри: никому не выдай моей тайны… а, прости, забыл – ты уже никому ничего не сможешь выдать, разве что Хранну Великому. Лоргар!
Багровый достал жертвенный кинжал и повернулся к магам:
– Деккер! Мы знаем, что ты собираешься сделать. Одумайся: ты уже достаточно погубил! Хранна ради, подумай об их душах!
– Старик, я как раз о них и думаю. – Черный Лорд кивнул Лоргару, и тот подошел к магам, звеня при каждом шаге стальными поножами и остроносыми латными сапогами.
Волшебники смотрели на него затравленными взорами, полными ужаса. Подойдя, некромант крутанул в руке кинжал и взял его обратным хватом. Двое легионеров тем временем подошли к Природнику и схватили его под руки с обеих сторон. Лоргар приставил к горлу пленника кинжал и посмотрел на господина, ожидая приказа. Черный Лорд кивнул, и некромант повернулся к магу. На миг их глаза встретились, и что странно: во взгляде жертвы не читалось страха – лишь гордое смирение со своей участью.
– Палач, – только и успел прохрипеть маг школы Повелителей Живой Природы; из перерезанной артерии фонтаном брызнула кровь.
Мертвые воины отпустили старика, и его тело упало на покрытую пеплом площадь, дергаясь в агонии.
Остальные волшебники с ужасом смотрели на труп своего собрата, но один все же отчаянно выкрикнул:
– Будь ты проклят, Деккер Гордем! Будьте вы все прокляты!
Когда и он упал, Лорд-некромант хрипло ответил:
– Поздно, маг, мы давно прокляты – с того самого дня, когда Инстрельд II, ваш благочестивый герой, причисленный к лику святых, подписал нам указ «Обречения», подписал наш смертный приговор. Именно он наслал на нас черный мор, кровавое зачумление. Именно он не позволил нам оставить топи и вернуться в королевство. В королевство, которое мы создали нашими мечами, которому служили святой верой и нерушимой правдой. Нас изгнали, мы были отлучены от страны, за которую проливали свою кровь и отдавали жизни. Мы были прокляты безучастием короля к самым святым и преданным воинам трона. – Это была, можно сказать, слабость Черного Лорда – время от времени он любил пускаться в такие вот пространные нравоучения, исполненные горечи, мести и злобы. Словно пытался оправдать себя за то, что совершал. Впрочем, его жертвам от этого отнюдь не становилось легче.
Смерть постигла и остальных магов. Их страх, злость и ненависть, отдаваемые с последним вздохом, помогли Черному Лорду – они увеличивали его силы.
Закрыв глаза и вдохнув в себя все эти эмоции, исходящие от умирающих жертв, он начал творить заклятие. Пять некромантов взялись за руки, и в ночи зазвучал голос Деккера, походящий на вой заунывного ветра:
