Книга Ни о чем не жалею - Даниэла Стил

Он говорил о девятилетнем мальчике, но Габриэла поняла, чтодля Джо его старший брат всегда был кумиром. И остался им навсегда.

— Мне очень жаль, Джо, — сказала она, вкладывая вэти слова все сострадание, все тепло своей души. Габриэла очень хорошопредставляла себе, через что он прошел.

— Спасибо, — Габи, — откликнулся Джо ипоглядел на нее с благодарностью. Он хотел добавить что-то еще, но ему помешалодин из монахов, который приблизился к ним, очевидно, полагая, что ониобсуждают недавний матч.

— У тебя отличный удар, сын мой, — сказалмонах. — Верный глаз и сильная рука. Я давно не видел, чтобы любительиграл так профессионально.

Джо смущенно поблагодарил за комплимент, но Габриэлепоказалось, что в глубине души он был рад переменить тему.

Вскоре священники и монахи засобирались к себе.

Перед самым отъездом Джо еще раз подошел к Габриэле, чтобыпопрощаться. Она стояла с сестрой Люс и сестрой Антонией. Отец Коннорс сердечнопоблагодарил их за игру и за пикник.

— Спасибо за все, — сказал он, незаметно глянув всторону Габриэлы, и она догадалась, что он благодарит ее за то, что она еговыслушала.

— Да благословит вас Господь, святой отец, —ответила она, и Джо кивнул. Они оба нуждались в благословении небес — вблагословении, в прощении и исцелении своих старых ран. Габриэла совершенноискренно считала, что Джо заслуживает этого — заслуживает даже больше, чем онасама.

— Спасибо, сестра, — промолвил он. — И досвидания.

Спокойной ночи, сестры.

Он прощально махнул рукой и пошел к группе своих товарищей,которые, собрав спортивное снаряжение, уже усаживались в желтый школьныйавтобус с надписью «Школа Святого Стефана» на борту. Потом автобус зафырчал иотъехал. Габриэла медленно пошла к себе, чтобы переодеться к вечерним молитвам.Поднимаясь в толпе послушниц по узкой монастырской лестнице, она вспоминалавесь сегодняшний день: и угощение, и бейсбол, и прохладный шипучий лимонад втонких стаканах, но сильнее всего ей врезалось в память короткое прикосновениек теплым, чуть дрожащим пальцам Джо.

— ..Не правда ли, сестра Берни?

— Что? — Габриэла подняла голову и обернуласьчерез плечо. Одна из шедших за ней сестер о чем-то спрашивала ее, но взадумчивости Габриэла не расслышала вопроса.

— Что ты говоришь. Марта? — повторила она. —Я не расслышала…

Все сестры давно знали, что Габриэла не очень хорошо слышит,и никогда не сердились, если она просила повторить вопрос. Поэтому сейчасникому из них даже в голову не пришло, что она может думать о молодомсвященнике и о его брате.

— Я сказала, что у Марии Маргариты простовосхитительное печенье, — сказала сестра Марта. — Надо будетобязательно вызнать у нее рецепт.

— Да, печенье было замечательное, — рассеянно откликнуласьГабриэла, продолжая подниматься по лестнице. Мысли ее были сейчас в тысяче мильот кулинарных способностей старой монахини. Она представляла себе стремительныйблеск быстрой реки, опасный водоворот под обрывом, темную голову в самойсередине коварной воронки и маленького мальчика, который, заливаясь слезами,бегал по крутому, скользкому берегу. У него было такое несчастное лицо, чтоГабриэла вдруг потянулась к нему всем сердцем — потянулась через время и черезрасстояние. В эти минуты она отдала бы все, что у нее было, чтобы вернуться надвадцать пять лет назад на берег реки в Огайо — протянуть руку утопающему иутешить плачущего мальчугана. Но, увы, это было невозможно.

Даже во время вечерней молитвы она продолжала видеть передсобой глаза взрослого Джо Коннорса и слезы на его щеках. Сегодня она особенногорячо молилась Пресвятой Деве Марии и Иисусу, прося их сделать так, чтобы Джопростил себя.

Когда Габриэла вернулась к себе в дортуар и легла, ейприснилось, что она все-таки попала на берег той реки и протянула утопающемуДжимми какую-то ветку. Но когда Габриэла вытащила мальчугана из воды, она вдругувидела, что у Джимми — лицо взрослого Джо Коннорса. Он был мертв. Габриэлапроснулась с криком, вся в холодном поту.