Несмотря на звенящую слабость, возбуждение никак не могло улечься. Короткими вспышками, снова и снова, я вспоминала, как его губы скользили по моей груди, а руки, пробравшись под одеяло, сжимали бедра. И такими же вспышками пульсирующего тепла отзывались горло, солнечное сплетение и живот. Ощущения девственного тела, которого руки мужчины еще ни разу не касались так жадно и откровенно, умножались опытом и воспоминаниями женщины, хорошо знавшей, что такое страсть.
Впрочем, опыт Эльвиры, которая уже давно не напоминала о себе, по-стариковски прикорнув в дальнем уголке, наводил на одну не самую приятную мысль. Уж ей-то хорошо было известно, что секс с девственником не самое большое удовольствие. Несмотря на чувства и желание. А уж если с невинностью предстояло распрощаться обоим… Хоть я и знала прекрасно, как должно быть, но физически все равно оставалась девственницей.
Ирония заключалась в том, что в моей прежней жизни именно так и случилось. Вплоть до сцены, похожей на ту, которая только что произошла. С той разницей, что струсила и сбежала в последний момент как раз я. Одеваясь на ходу. Потом-то все было — но да, этот эпизод не вошел в число тех, которые я вспоминала с удовольствием. И с Виктором мы вскоре расстались, хотя, казалось, влюблены были друг в друга до умопомрачения. Оставалось только надеяться на то, что с Тэрвином все сложится иначе.
А кстати, действительно ли он так же неопытен, как и я — то есть именно Дженна? И как бы я отреагировала, узнав, что он потихоньку переспал с какой-нибудь служанкой или взрослой знатной дамой? С тоски или сугубо из практических соображений, учебно? С точки зрения прагмы, это, наверно, было бы неплохо. Однако… Нет, узнай я об этом, конечно, пережила бы, но все же предпочла бы не знать.
Фу, Дженна, укусил бы Кай, тут, можно сказать, война на пороге, а у тебя мысли только о сексе. Как не стыдно?
Кай… а ведь это проблема! Не о том ли было предчувствие Эризы? Почему-то раньше в голову не приходило, что, если он окажется здесь, скрывать наши тесные отношения будет сложно. Делать вид, что их нет? Тоже вряд ли получится. Но как тогда не вызвать подозрения и ревность Тэрвина?
Тут меня все-таки сморило, а проснулась я от прикосновения чего-то мягкого, пушистого.
На кровати, касаясь моей высунувшейся из-под одеяла ноги, намывалась трехцветная кошка. Вертикальная черта четко делила ее морду на две половины: черную и рыжую. И глаза тоже были разные: один голубой, другой карий.
— Эй, ты откуда взялась? — я осторожно приподнялась, чтобы погладить ее, но по кошке словно рябь пробежала, и она превратилась в Эфру. Постаревшую, конечно, за эти годы, но все еще крепкую и статную.
— Ну здравствуй, Дженна, — она коснулась моей протянутой руки. — Не поверишь, я рада тебя видеть.
— А-а-а… здравствуй, — я не знала, что сказать. — Тэрвин говорил, ты в город уехала.
— Уже вернулась. Между прочим, привезла простое платье, чтобы ты могла сама одеваться. С прислугой здесь плохо. Подумала, вряд ли ты захочешь, чтобы я или Нелида были при тебе.
— Послушай, Эфра…
— Не надо, Дженна. Я всегда любила тебя как родную дочь. И, в отличие от Нелиды, зла не держу. Нас позвали сюда потому, что у нее редкий дар завесы. Это я бесполезная кошка, если только мышей ловить. Или наблюдать за кем-то потихоньку. Но если б мы знали, что ты вернешься в Марну, вряд ли согласились бы.
— Ну вот, я вернулась — и что?
— Не знаю, — вздохнула Эфра. — Никто не знает. Все ждут еще какой-нибудь вести от высших сил. Но ты хотя бы разбудила аарцоха Хеллая. В замке всеобщее ликование. Тэрвина, конечно, любят, но до отца ему далеко… пока. Ну а я пришла просто поздороваться. С Нелидой ты уже встретилась, знаю. Прошу, будь с ней поосторожней.
— Я поняла, Эфра. Скажи… — я поколебалась, но все же спросила: — Несса Эриза сказала, что Нелида влюблена в Тэрвина. Все так же…
— Да. Все так же. Я надеялась, это у нее пройдет, но… И ведь что хуже всего, она на что-то надеется.
— Надеется? — насторожилась я. — У нее есть для этого повод?
— Не знаю, Дженна. Но не думаю, что Нида тебе соперница. В конце концов, ты его невеста. И наверняка станешь женой. А кто она?
Не сказала бы, что это сильно меня успокоило. Было очевидно: даже если Эфра и знает о чем-то, все равно не скажет.
Повисла неловкая пауза, однако спасла проза жизни. Естественные надобности никто не отменял, и мне пришлось попросить Эфру побыть со мной, хотя бы пока я не встану с постели. По сравнению с вечером и ночью мне стало намного лучше, но было очевидно, что еще день или два придется лежать. Это напомнило, как они с Нелидой ухаживали за мной после испытания.
Когда мы со всем управились и Эфра помогла мне умыться над тазом, пришел слуга с завтраком на подносе — довольно скудным. А вслед за ним Тэрвин. Эфра превратилась в кошку и выскользнула в дверь, оставив на его штанах клок рыжей шерсти.
— Как ты себя чувствуешь? — наклонившись, он поцеловал меня в лоб.
— Гораздо лучше.
— Не сердишься?
Я покачала головой, отметив, что после этого все вокруг не закружилось каруселью.
— Где ты спал?
— Внизу, в караульной. То есть не спал. Почти до утра. Джен, так глупо себя чувствую. Жалею, что ушел. Говорю себе, что все сделал правильно. И снова жалею. Прости.
— Не надо, — я погладила его по волосам. — Это было глупо. И правильно. Поэтому не жалей.
67
Через два дня, когда я уже начала вставать с постели и могла самостоятельно добраться до уборной, в замок наконец прибыли Медор и Кай. Я узнала об этом от Эфры, которая уже не сидела со мной постоянно в кошачьем обличье, намывая лапой морду, а только забегала время от времени.
— Прилетела несса Эриза, — сказала она. — Нида пошла снять завесу, чтобы пропустить твоего отца. И кого там еще с ним.
— Это наш сосед, — снова пришлось объяснять мне. — Из Тагры. Он нам помог. И вообще за нас.
— Как скажешь, — усмехнулась Эфра, обернулась кошкой и исчезла.
Похоже, никто не верил, что Кай просто сосед. Да и я бы, наверно, не поверила. С чего вдруг какому-то соседу из Тагры помогать ведьмам из Марны? Если, конечно, у него нет особого интереса. К одной из ведьм. Чье-либо мнение меня не сильно волновало, но вот что будет думать Тэрвин — да, это беспокоило.
После той ночной сцены между нами повисло напряжение. Не так, чтобы прямо искры летели, но… такое, фоновое. Постоянное. Он приходил ко мне, сидел рядом, мы о чем-то разговаривали. В основном о том, как жили все это время, чисто фактами, без эмоций. Избегая интимности. Он целовал меня, когда приходил и уходил, но мы оба сдерживали себя на уровне поцелуя-символа, не позволяя желанию снова взять верх над разумом.
А разум, кстати, веско и аргументировано подтвердил, когда улеглась гормональная буря, что, сбежав, Тэрвин был абсолютно прав. И не только потому, что от слабости я едва могла пошевелиться. К добрачной близости в этом мире относились двояко. На шалости знатных мужчин с простушками смотрели сквозь пальцы. Как и на пикантные отношения вдовушек и слуг. Да и жениха с невестой за секс до свадьбы вряд ли осудили бы. Но был один тонкий нюанс — беременность.
