Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Я даос, – неожиданно сказало чудо на чистейшем русском. Мне даже послышалось характерное волжское «оканье». – Но это не имеет никакого значения, – продолжает.
Я оперся на колесо и медленно, с трудом поднялся на ноги. Действительно, какое это имеет значение.
Ну, даос и даос…
Ходит здесь, понимаешь, по каким-то важным даосским делам.
Или просто прогуливается.
Почему бы и не погулять настоящему такому китайскому даосу по неведомым Диким землям?
…Все-таки самые страшные перегрузки – это нервные.
– А что имеет? – переспрашиваю терпеливо. – Если даже дао не важно?
Игра слов, разумеется.
Но он хихикнул.
Немного в наши дни, согласен, людей, хоть что-то понимающих в разных экзотических восточных философиях.
Как-то все больше всяких новомодных…
Он махнул рукой, словно разрешая садиться. И сам пристроился напротив меня.
На камушке.
Даже пыль с него смахнул, будто испачкаться боялся.
Н-да…
Все страньше и страньше…
– Если взглянуть в глубину чистой реки, – улыбается, – то не имеет значения ничего. Даже дао. Только взгляд тоже не должен быть замутнен. Да и рек чистых почти уже не осталось…
Я усмехнулся:
– А что может замутить взгляд?
– То же, что и реку, – растерянно жмет плечами. – Грязь. Можно сказать, мы видим только то, на что смотрим, а можно – что мы смотрим только на то, что видим. С какой стороны посмотреть…
Я пожал плечами.
Любопытно.
И наверное, я бы с ним даже и согласился.
Но не диспуты же философские он сюда пришел со мной вести, думаю.
Хотя, с них, с Троек, – станется, конечно.
Ага.
Теперь пришел черед усмехаться уже ему.
Видимо, последнюю фразу я произнес вслух.
А может, мысли мои читает.
Об этих самых священных Тройках ходили разные… сплетни.
Если хотя бы половина из них правда…
– Нет, – продолжает улыбаться веселый даос. – Не философствовать. Хотя я и с удовольствием попил бы с тобой зеленого чаю на лужайке перед бумажным домом. Но сейчас не самое подходящее время для полноценной чайной церемонии. Боюсь, дом может унести ураган. Особенно, если дом выстроен из бумаги. Здесь – плохое место.
Я невольно хихикаю.
Говорящий очевидное вслух нелеп, как гомик на вечеринке байкерской стаи.
Хотя всякое бывает, конечно.
– Уже догадался, – улыбаюсь в ответ.
Получается, конечно, врать не буду, несколько кривовастенько…
– Что ж, – жмет равнодушно плечами. – Это хорошо. Значит, мне не нужно долго объяснять. Я ведь пришел сюда не просто так. Я пришел спросить тебя, человек Пути.
Я помассировал плечо.
То ли старая рана разболелась, то ли погода меняется.
Поморщился.
– Ну, спрашивай, – ворчу, – раз уж пришел…
Он опять улыбается.
Хорошая у него, кстати, улыбка.
Только хитрая.
– Я пришел спросить тебя, человек Пути, – щурится. – Не хочешь ли ты сменить свой Путь?
Я задумался.
Наверное, пить зеленый чай на лужайке перед бумажным домом действительно здорово.
Не знаю, не пробовал…
Да и силы, которыми они владеют, было бы невредно изучить на досуге несколько повнимательнее, такими предложениями не разбрасываются…
– Ты имеешь в виду мою дорогу к отцу, старик?
– Это неважно, – опять жмет плечами. – Просто дорогу. Путь.
Я еще подумал.
Нет.
У меня – отряд.
Так я ему и сказал.
– И ты не повернешь назад? – поднимает левую бровь.
Я опять задумался.
Вообще-то, честно говоря, стоило бы.
Если уж тот несчастный ублюдок в одиночку разорвал бронированный джипак с целым отделением головорезов, то что будет, если таких ублюдков нарисуется, к примеру, человек эдак двадцать?
Рожки да ножки останутся от моего отряда.
Это я гарантирую.
Но сама мысль повернуть, сдаться – вызывала, что называется, глубокое отвращение.
Это было иррационально… но я не мог.
Так я ему и сказал.
Он легко поднялся на ноги, задумчиво потер окованный белым металлом набалдашник своего посоха.
– Хорошо, – задумывается о чем-то своем, потом морщится, будто сожрал что-то кислое. – Тогда мы проведем тебя сквозь Дикие земли.
Развернулся и пошел себе вперед.
Неспешно так.
Походочкой совершенно уверенного в себе человека.
Я ему даже позавидовал.
Ничего не оставалось, как скомандовать в шлемофон возобновление движения.
Я почему-то знал, что он мне больше ничего не скажет.
И не ошибался.
Потому что следующим, кто со мной заговорил, был православный священник.
– Передай своим, – басит. – Если на вас снова нападут, не стрелять. Это без толку. Их можно взять только голыми руками. Или, в крайнем случае, – в ножи. Жаль, что у вас нет арбалетов.
Я обрадовался.
Ага, парни, а ведь вы тоже не все знаете.
– Арбалеты-то у нас есть…
Поп поднял рясу и почесался где-то в районе задницы.
Потом спросил деловито:
– Болты железные?
– Да шут их знает. Похоже – стальные. Шахтерская работа.
Шедший метрах в двухстах впереди раввин вытянул вверх руку с поднятым вверх пальцем.
Поп тоже заметно повеселел.
– Передай тогда, пусть свои пукалки прячут. Порох вам еще сгодится. Но не здесь. А подземный самострел – вещь добрая.
Я не нашел ничего лучше, как передать приказ по команде.
Интересно, как эти трое между собой на таком расстоянии общаются? Тоже через наушники?
Или мысли друг у дружки читают?
Спрашивать, я знал, бесполезно.
И все-таки спросил.
– Да зачем тебе это, человече? – поп удивился настолько, что даже конец бороды своей прикусил. – Все равно так, как мы, – не сможешь…
Н-да…
Лучше бы не спрашивал.
…Они напали сверху.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
