Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Только что было очень шумно, а теперь стало совсем тихо. Всё интересное происшествие не заняло и полминуты. На перевернувшемся экипаже еще вовсю крутились колеса.
На мосту осталось четыре тела. Застреленный в кимоно лежал скрючившись. Заколотый рикша навзничь. Человек в кепке ничком. Эти трое были неподвижны. Шевелился только Семёнов. Приподнялся на локте, помотал здоровенной, коротко стриженной башкой.
Выбора у Масы теперь не осталось — только предстать спасителем.
Он выбежал на мост, наклонился над атаманом. Лицо у белого вождя было широкое, скуластое, с торчащими в стороны усищами. Маленькие глазки глядели мутно.
— Ты... кто? Что это... тут? — спросил его превосходительство, с трудом ворочая языком. Поглядел вокруг. Сощурился. — Плывет всё... Это ты их положил?
Полупустой шприц валялся на земле. Всю дозу генералу вколоть не успели, а половины оказалось недостаточно, чтобы отключить здоровенного детину.
— Эти люди переубивали друг друга, — сказал Маса по-русски, потому что благородный человек не станет присваивать чужие заслуги.
Атаман потер лоб. Сказал сам себе:
— Черт. Я, кажется, стал понимать по-ихнему. Или мерещится... Дрянь какую-то всадили... Морфий что ли? Эй, японец. Помоги встать...
От усадьбы с топотом бежали люди. Кричали:
— Григорьмихалыч! Атаман!
— Не тронь его! Убью! — заорал передний — кривоносый, с золотой серьгой в ухе. Наставил на Масу «маузер».
Слава богу, генерал Семёнов что-то соображал. И с каждой секундой все лучше. Только ноги его не держали. Если б не Маса, упал бы.
— Отставить! — приказал атаман. — Это хороший японец. Он меня спас... Уберите пушки, чай не дома. Сейчас полиция явится. Увидят «маузеры» — беда.
Казаки обступили своего предводителя со всех сторон. Маса с девятнадцатого года не видел столько чубатых мужчин свирепой наружности. К генералу они обращались по имени-отчеству и на «ты» — это было необычно.
Все вопили, перебивали друг друга.
— Григорьмихалыч, ты целый? Дай пощупаю! А кто эти-то? Не русские, японцы! Кем подосланные? Краснюками или говнюками?
Маса догадался, что ко второй категории у семёновцев относились собратья по белому лагерю, враждебные их атаману.
— После разберемся. Ходу, казаки, ходу отсюда! — оборвал галдеж генерал. — Мертвяков в воду, и домой. Живо!
А чего тут разбираться, подумал Маса. Всё и так понятно. На Семёнова напали агенты ГПУ. На агентов напали якудза — по мечам ясно. Почти наверняка из «Хиномару-гуми». Потому что здесь их территория, и потому что Сандаймэ Тадаки давно связан с Бабой. Вот почему на вопрос о негласном наблюдении майор ответил с некоторой уклончивостью: люди из Тонко этим-де не занимаются, начальство запретило. Однако оставить русского сёгуна без охраны Бабе не велел его потолочный покровитель. Должно быть, майор попросил Сандаймэ приставить к атаману сопровождающих. Вот почему Семёнов преспокойно разъезжает в одиночестве. Знает, что его охраняет якудза.
За перила полетело одно тело, потом второе, но человек в кепке, когда его подняли за руки и за ноги, застонал.
— Григорьмихалыч, с этим чего? Он живой. Топить или как?
— Я тебе утоплю, дурень! В дом несите. Допросим. Живее, живее!
— Давай мы и тебя понесем. Ишь, как тя качает-то.
Атаман отмахнулся.
— Сам дойду. Вот он мне поможет. — Обнял Масу за плечо. — Я тебе, мил человек, еще спасибо не сказал. Айда с нами! Буду тебе свое казацкое аригато говорить. Понял? Вакару?
— Вакару, вакару, — терпеливо сказал Маса, с трудом обхватывая большого человека за его трудно обхватываемое туловище.
Что ж, знакомство с владельцем золотых ящиков начиналось удачно.
* * *
Внутри бывшая самурайская усадьба выглядела так же запущенно, как снаружи. Луна освещала большой одноэтажный дом с потемневшими стенами, заросший травою двор, какие-то сараи. Заинтересовала Масу только чахлая ольха, лепившаяся к самой дальней части стены. На нее в случае чего можно будет вскарабкаться и спрыгнуть на ту сторону.
Чувствовать себя вором, даже благородным, было странно, но — признаемся самому себе — интересно. Очень бодрило. Будто тебе снова восемнадцать, ты отчаянный якудза и не знаешь, что случится завтра. Наверное, именно такое ощущение описывает великий Тотомото-но Хиросукэ в своем знаменитом стихотворении:
В декабре жизни Дунул мартовский ветер. И будь что будет!
(Старый котяра, правда, всего лишь женился на семнадцатилетней куртизанке, но сказано красиво.)
К казакам, выбежавшим на выстрелы, прибавился еще один — тот самый бурят или кто он там, что давеча выглядывал в щель. Должно быть, он был в карауле и не мог отлучиться со своего поста. Всего, стало быть, охранников семеро, отметил Маса.
Едва войдя во двор, атаман задал часовому вопрос не вполне понятного смысла:
— Что она, Михайлов? Слыхала пальбу?
— Никак нет, детей перед сном купает, — ответил бурят Михайлов. — Они орут, вода плещет.
— Слава богу. — Семёнов облегченно выдохнул. — Водки мне. А то на ступеньки не взойду. Башка кружится.
Кто-то бросился в дом, через минуту вернулся с граненым стаканом, до краев наполненным прозрачной жидкостью. Это не водка — спирт, определил Маса по резкому запаху. Среднего японца такая доза убила бы на месте, генерал же заглотнул ее в три булька. Рыкнул, крякнул, тряхнул головой. Настоящий русский медведь!
— Другое дело.
И действительно, после этого поднялся на веранду собственными ногами, без поддержки. От спирта его превосходительство не опьянел, а наоборот пришел в себя.
Казакам сказал:
— Ступайте.
Масу поманил за собой.
Полутемный коридор вел куда-то вглубь дома, но хозяин повернул в первую же дверь направо.
Там оказалась просторная, странновато обставленная комната. Над большим столом великолепная хрустальная люстра, а стулья самые простецкие. В углу серебрится окладами многоликий иконостас, вдоль стен поблескивают стеклянные витрины с какими-то знаменами и мундирами, а мебели почти нет.
— Живу по-походному, биваком, — сказал Семёнов, оборачиваясь к спутнику.
При ярком свете оказалось, что атаман молод, лет тридцати пяти, и, кажется, совсем не медведь. Глаза смотрели внимательно, сочные губы приязненно улыбались. И голос звучал совсем не так, как на мосту, — приятно, даже мягко.
— Давайте познакомимся как следует. Кто вы, загадочный незнакомец? Почему знаете русский? И, главное, откуда вы так внезапно и так кстати появились? — Огромная пятерня сильно, но в то же время деликатно сжала гостю руку. — Однако позвольте сначала представиться самому. Генерал-лейтенант Григорий Михайлович Семёнов, атаман Забайкальского казачьего войска, главнокомандующий разных армий и прочая, и прочая.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
