— Сейчас вам в любом случае необходим отдых. Подозреваю, что путь сюда был не из легких. Дорога к Белому Павильону ведет через дворцовый сад — надеюсь, эта маленькая прогулка порадует вас.
Вместо ответа Равена кивнула.
Выходя из комнаты для приемов, она подумала о том, что Рил был прав: его отец и впрямь великий хитрец. Под видимостью свободы выбора он фактически поставил ей условие. Этот старый лис вне всяких сомнений знал, что Равена в безвыходном положении и идти ей некуда.
— Ты молчишь, — сказал Рил, провожая ее сквозь сад.
Это действительно было красивое место. Вдоль тропинки из камня росли душистая глициния с длинными гроздьями сиреневых цветов и изящная туя.
Равена решила заговорить, когда они уже поднимались на горбатый каменный мостик над прудом.
— Почему на эмблеме клана хвостов девять? — спросила она.
Рил коротко рассмеялся.
— А я все гадал, о чем же ты спросишь.
— У тебя их семь, разве не так? — сказала Равена.
— Да, верно, — спокойно ответил Рил. — Единственный лис, у которого хвостов девять — это всегда глава клана. Сейчас это мой отец. У лисов, которые не принадлежат к знати, никогда не бывает больше трех.
— А если ты когда-нибудь станешь главой? — заинтересовалась Равена.
— Если это случится, я стану девятихвостым лисом.
Спустившись с мостика, Равена подошла к растущему у пруда клену и прислонилась ладонью к стволу.
— Твой отец сказал правду — этот сад очень красив.
— И ты сможешь гулять в этом саду, когда захочешь, — сказал Рил, подходя к ней со спины. — Если останешься здесь насовсем.
Равена сделала глубокий вдох, чувствуя, что разговор принимает нежелательный для нее поворот. Она внезапно почувствовала себя словно в ловушке.
Оторвав ладонь от клена, Равена повернулась, чтобы вернуться на тропинку из камня, как вдруг руки Рила отрезали ей путь. Он уперся ладонями в ствол дерева по обеим сторонам от нее.
— Что ты делаешь? — удивленно посмотрела на него Равена, невольно прижимаясь спиной к стволу дерева.
Рил улыбнулся.
— Беру тебя в плен, разве не ясно?
Он чуть подался вперед, видя, что Равена продолжает смотреть на него с недоумением.
— Почему бы тебе не подумать над предложением моего отца? — спросил Рил.
Глаза Равены раскрылись еще шире. Рил смотрел на нее пристально, не мигая, как будто изучал ее реакцию. Взгляд Равены остановился на его словно поддразнивающей улыбке.
— Ты шутишь, Рил? — спросила Равена; она не могла поверить в то, что он серьезен.
— Шучу? Почему ты так думаешь?
Он приблизил свое лицо к ее лицу, словно хотел рассмотреть поближе. Равена попыталась отвернуться, но Рил не позволил — его лицо вмиг оказалось совсем близко. Равена недовольно нахмурилась. Что задумал этот лис? Выйти за него замуж? Это какая-то нелепая шутка.
— Ты ведь знаешь, что я провела ночь с Натаниэлем, — холодно ответила она, продолжая упрямо отворачиваться и стараясь не смотреть ему в лицо. — Тебя это не беспокоит?
— Ничуть, — без малейшего колебания ответил Рил. — Меня не волнуют подобные условности.
Его взгляд многозначительно заскользил по ее лицу.
— После того, как ты провела ночь с этим вороном, твои глаза не стали менее прекрасными. Они прекрасны, Равена, ты знаешь об этом? Твоя кожа не утратила своей нежности и чистоты, а твои губы… Любой мужчина, лишь взглянув на тебя, захочет целовать твои губы, Равена. На самом деле… после той ночи ты стала еще прекраснее, еще желаннее.
Равена почувствовала, как к щекам приливает горячая волна. Она заморгала часто-часто, пытаясь скрыть смущение. Но к этому чувству примешивалось и другое — обида.
Почему он говорит с ней так? Это тот самый вечно насмехающийся над ней Рил, которого она знала все это время? Его как будто подменили, и из-за этого Равена чувствовала себя обманутой.
— Перестань, — попросила она, упорно отворачиваясь; голос дрогнул. — Мне это не нравится.
— А если не перестану? — спросил стоящий перед ней мужчина неузнаваемо глухим низким голосом.
Равена разозлилась: он бросает ей вызов, этот наглый лис? Пожалуй, его странное поведение действительно смутило ее и выбило почву из-под ног, но это еще не значит, что она позволит ему продолжать в том же духе.
Взяв себя в руки, Равена повернула голову и посмотрела Рилу в глаза, после чего сказала прямо:
— Хочешь, чтобы я стала твоей женой? А как же Руби, Рил? Ведь та, кого ты любишь, — она, а не я.
Золотистые глаза чуть расширились. Несколько мгновений Рил смотрел на Равену с недоумением, потом отвел взгляд на миг, сделал глубокий вдох, и вот уже его глаза снова смотрят на нее. Его улыбка сейчас не была такой дерзкой — в уголках губ затаилась печаль.
— Это не поможет тебе, Равена, — спокойно сказал он. — Я знаю, что Руби любит меня. И я тоже люблю ее. Но наша любовь разная. Она дорога мне, очень. Я бы многое отдал, чтобы выцарапать этого ребенка из лап смертельной болезни. Однако даже если случится чудо, Руби никогда не станет моей женой. И вовсе не потому, что сыну главы клана не пристало жениться на простолюдинке. А всего лишь потому, что как бы ни была Руби дорога мне, мои чувства к ней совсем не похожи на ее чувства ко мне. Не используй ее, чтобы убежать от меня, Равена. Не будь такой малодушной.
Губы Равены задрожали. И все-таки этому чертову лису удалось окончательно выбить ее из колеи.
— Перестань, — почти шепотом попросила Равена, больше не скрывая своей растерянности. — Не понимаю, что на тебя нашло, но мне это не нравится, слышишь?
Она не смотрела на Рила, но слышала, что он вздохнул.
— Почему ты так удивлена? — спросил Рил.
Равена помедлила с ответом.
— Ты тоже хочешь использовать меня? — разочарованно спросила она, по-прежнему не глядя на Рила. — Как Натаниэль.
Сделала глубокий вдох и добавила:
— Я не ожидала этого от тебя. Не думала, что ты такой же, как он. Вот почему я удивлена.
Рил хмыкнул.
— Использовать? — переспросил задумчиво он. — Почему же обязательно использовать? Может быть, я просто хочу тебя защитить?
— Защитить? — недоверчиво хмыкнула Равена.
— Защитить, — повторил он. — Женщина-сапфир слишком желанна для любого клана. Тебе не дадут спокойно жить, пока ты никому не принадлежишь. Но если ты станешь моей женой, никто не посмеет обидеть тебя. Посмотри на меня, Равена.
Она мотнула головой.
— Не хочу.
— Ну же, не будь такой трусишкой, — с нескрываемой насмешкой в голосе произнес Рил.
