– Что, па? – осторожно спросил Карл.
– Что меня окружают сплошные идиоты, и, сколько я ни бьюсь, у меня с вами ничего не выходит. Поэтому я до сих пор не могу рассчитаться с Макшейном и Энни, но обязательно это сделаю. Вы понимаете, что это значит?
– Что, па? – спросил, в свою очередь, Дженсон.
– Это значит, – ответил Кэш, тыча пальцем в сыновей, – что мне придется самому отправиться в салун и пристрелить Макшейна. Это значит, что Энн мне тоже придется увезти самому. Это значит, что вам придется идти за мной, парни, и помогать мне. Потому что я больше не намерен терпеть неудачу. Я сам займусь этим и, клянусь Богом, сделаю это быстро и без всякой пощады!
Карл взглянул на Дженсона. Отец хватил через край, он прямо одержим манией убийства.
Это было ужасно.
Даже для них.
– Энни, я люблю тебя.
Но Йен сказал это слишком поздно. Прижавшись к нему, она глубоко и ровно дышала, чуть приоткрыв рот.
– Энни, я люблю тебя, – повторил он, нежно убирая с ее лица разметавшиеся волосы, – и это многое меняет…
Все эти годы он жил только ради мести. Справедливость на его стороне. И если есть на свете человек, больше других заслуживающий смерти, так это Кэш Уэзерли. Теперь все изменилось. Потому что в его жизнь вошла Энни.
Он должен отомстить.
Но он хотел жить. Больше того, он хотел, чтобы жила она. Он хотел верить в будущее, иметь будущее. И он не хотел ее потерять, не хотел подвергать опасности. Он не хотел, чтобы она даже приближалась к Кэшу Уэзерли.
Да и Кэш Уэзерли теперь не остановится. Он хочет убить его, хочет получить Энни и салун. А если он вскоре разнюхает, что она его грабила…
Он знает этого ублюдка. Ему известны его жестокость, абсолютное отсутствие совести и полное пренебрежение к человеческой жизни.
Нужно отправить Энн отсюда. Но делать это тактично.
Она должна уехать. Другого выхода нет.
Глава 22
Энн проснулась счастливой. Он знает правду. И, главное, все понял. Ведь он тоже был там и чувствовал то же, что и она, – боль, ненависть, гнев, беспомощность. Теперь больше нет тайн, и это делало ее счастливой.
Она открыла глаза и увидела, что Йен проснулся. Опершись на локоть, он задумчиво глядел перед собой, но, почувствовав ее взгляд, сразу улыбнулся. Неожиданно для себя Энн смутилась. Теперь все по-другому. У них появилось будущее.
– Что? – спросила она. Иен повернул голову и удивленно поднял брови. – О чем ты думаешь? Почему ты так смотришь на меня?
Он расхохотался.
– Я не смотрю. Я наблюдаю.
– Наблюдаешь?
Он дотронулся пальцами до ее щеки.
– Наблюдаю, как солнце забирается в твои волосы и они становятся золотыми. Наблюдаю за твоим лицом, твоим дыханием, за движением твоих губ. И радуюсь, что ты рядом. Живая.
Она взяла его руку, прижала к щеке, потом к сердцу.
– Совершенно живая, – прошептала она. Он наклонился и поцеловал ее.
Огонь его желания, прорвавшийся сквозь нежность поцелуев, снова обжег Энн, вызвав ответную реакцию. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, ласкали их сплетенные тела.
Руки и губы Йена спускались от ee затылка к плечам, по спине, затем руки нежно переворачивали ее, а губы неутомимо продолжали свое путешествие. В лучах танцевали пылинки, солнце поднималось все выше, но они ничего не замечали. Когда наконец спазмы наслаждения пронзили ее тело и постепенно затихли, она долго лежала, едва дыша от переполнявших ее любви и нежности.
Потом на нее вдруг словно повеяло холодом.
Месть.
Но она сама этого хотела, не так ли? Она никогда не откажется, никогда не простит Кэша Уэзерли. И как бы она ни любила Йена, какое бы счастье ни наполняло ее, она обязана выполнить свой долг, даже если он попытается удержать ее.
Она взглянула на мужа. Он опять думал о своем. Может, о том же?
– Куда мы пойдем отсюда? – тихо спросила она. Раздавшийся стук помешал Йену ответить.
Он едва успел натянуть простыню на свое обнаженное тело.
– Йен, внизу шериф Бикфорд, – взволнованно сообщила Далси.
– Этого следовало ожидать, я сейчас приду.
– Может, тебе лучше удрать через окно? – предложила Далси.
– Может, она права? – спросила Энн.
Она не думала, что Йену угрожает опасность, но Бикфорд – такой законник, а Йен все-таки убил еще одного человека.
– Леди, я не стану убегать, если невиновен. Скажи шерифу, что я спускаюсь.
Далей медлила, печально глядя на них.
– Далси, – нетерпеливо сказал Йен, – я, конечно, понимаю, что тебя не смутишь и не удивишь анатомией мужского тела, но…
– О!
Когда она вышла, Йен умылся, достал из шкафа чистую рубашку, быстро натянул брюки.
– Йен, ты уверен…
– Все будет хорошо. Не волнуйся.
После его ухода Энн торопливо привела себя в порядок и спустилась вниз. Но опоздала, ни шерифа Бикфорда, ни Йена уже не было.
У бара Далси и Эрон разговаривали с Гарольдом.
– Что случилось? – взволнованно спросила она. Гарольд лишь покачал головой.
– Ничего, клянусь тебе. Бикфорд попросил его зайти в контору дать показания, вот и все. Йен сказал, что скоро вернется.
– Они должны были арестовать Кэша, – пробормотала Энн.
– Успокойся, Йен знает, что делает.
Энн оглядела зал. К бару направлялся какой-то высокий парень, одетый во все черное, широкополая шляпа надвинута на лоб, на поясе болтается кобура. Энн почему-то забеспокоилась, хотя незнакомец, как и все, заказал виски и небрежно взял стакан. Видимо, он слышал конец их разговора, потому что вдруг произнес:
– Ваш муж знает, что делает.
– Сэр, меня не интересует мнение незнакомого человека.
– Эти парни сиу всегда знают, что делают. – Незнакомец приподнял стакан. – Я слышал, вы были пленницей пауни, так что знаете индейцев.
Сейчас я расскажу вам одну милую историю о сиу. Она случилась в Миннесоте в августе 1862 года, в середине войны с мятежниками южанами. Восемь сотен мужчин, женщин и детей лишились жизни. Картина не из приятных. Дикари совершили набег. Они говорили белым женщинам, что не причинят вреда ни им, ни их детям, а потом стреляли им в спину. Это были сиу, миссис Макшейн, которые требовали деньги от Соединенных Штатов и, не получив их, не стали церемониться.
