Книга Книга снобов, написанная одним из них - Уильям Теккерей

Каждая благовоспитанная англичанка посочувствует герою этой душераздирающей повести, истории Сэквила Мэйна, которую я собираюсь рассказать. Мы уже говорили о клубных удовольствиях: давайте же бросим мимолетный взгляд на опасности, коими грозят такие учреждения, а для этой цели я должен представить вас моему молодому другу Сэквилу Мэйну.

Меня познакомили с этим джентльменом и его очаровательной супругой на балу в доме моей почтенной приятельницы миссис Перкинс. Заметив юное создание в белом платье с развевающимся розовым поясом в ярд шириной и в белых атласных башмачках, кружившееся в вихре польки с немецким дипломатом мосье Спрингбоком, в зеленом венке на удивительных черных волосах, самых черных, какие мне пришлось видеть в жизни, — заметив, повторяю, прелестное молодое существо, которое изящно кружилось по залу в изящнейшем танце, в своем круговом движении показывая мне личико то в профиль, то в три четверти, то анфас, — короче говоря, увидев такое личико, которое в любом положении казалось миловидным, розовым и счастливым, я, вполне естественно, полюбопытствовал узнать, чье же оно, это привлекательное личико, и спросил Уэгли, который стоял рядом, разговаривая с одним своим знакомым, кто такая эта дама.

— Которая? — переспросил Уэгли.

— Вот эта, с угольно-черными глазами, — ответил я.

— Т-с-с! — прошипел Уэгли, а джентльмен, с которым он разговаривал, отошел от него в видимом расстройстве. Дав ему отойти подальше, Уэгли рассмеялся.

— Угольно-черные глаза! Вы попали в самую точку, — оказал он. — Это миссис Сэквил Мэйн, а разговаривал со мной ее муж. Он торгует углем, любезный Сноб, и я не сомневаюсь, что именно он поставляет мистеру Перкинсу уоллсендский уголь со своего склада. Когда при нем упоминают об угле, он корчится, словно в раскаленной топке. Он сам, его супруга и матушка весьма гордятся семейством миссис Сэквил: она бывшая мисс Чафф, дочь капитана Чаффа К. Ф. А вон и его вдова, та дородная особа в малиновом муаре за карточным столом, что ссорится из-за лишней взятки со стариком Дампсом.

Так оно и оказалось в самом деле. Сэквил Мэйн, чье имя звучит во сто раз элегантнее, нежели имя Чафф, жил счастливо, имея хорошенькую супругу и благородного происхождения тещу, в чем многие могут ему позавидовать. Вскоре после его женитьбы старуха Чафф соизволила приехать к нему погостить недельки на две — в уютный домик на Кеннингтонском поле, и ей так полюбилось это место, что она прожила в нем последние четыре года безвыездно. С собой она привезла и сына, Нельсона Коллингвуда Чаффа; но он не сидит постоянно дома, как его мамаша, а ходит в школу Гильдии портных, где получает солидное классическое образование.

Если уж эти люди, столь близкие супруге Мэйна и по справедливости столь дорогие для нее, могут препятствовать счастью самого Мэйна, то найдется ли на свете человек, которому в жизни не на что жаловаться? И когда я впервые повстречался с мистером Мэйном, вряд ли кому на свете жилось лучше, чем ему. Его домик являл собой образец изящества и комфорта, стол и винный погреб изобиловали лучшими припасами. Имелось все для наслаждения жизнью, однако же ничего показного. Омнибус отвозил его утром в контору; к обеду он возвращался пароходом к счастливейшему из семейных очагов, где коротал долгие вечера, читая вслух модные романы своим дамам, занимавшимся рукоделием, или сопровождал пение своей жены изящнейшей игрой на флейте; или же предавался еще какому-нибудь из сотни приятных и невинных развлечений домашнего круга. Миссис Чафф украшала гостиную изумительными вышивками собственной работы. Миссис Сэквил с неподражаемым талантом плела из тесьмы чехольчики на вышитые ее мамашей подушки. Она умела еще делать домашнее вино. Умела варить варенье и мариновать огурцы. У нее был и альбом для стихов, куда Сэквил Мэйн, будучи еще женихом, — вписывал красивым бухгалтерским почерком избранные отрывки из Байрона и Мура, соответствующие его жениховскому положению. У нее, кроме того, имелась и большая рукописная книга кулинарных рецептов, — словом, она обладала всеми качествами, какие полагаются благовоспитанной и добродетельной англичанке.

— Что же касается Нельсона Коллингвуда, — говорил Сэквил, посмеиваясь, — то без него нам в доме никак нельзя обойтись. Если б он не портил вышивок, то через полгода мы бы не знали, куда деваться от подушек; а кто, кроме него, стал бы пить Лорино домашнее вино?

Сказать по правде, господа из Сити, которые приезжали к ним обедать, ни за что не соглашались пить это вино, — признаюсь, я и сам стал не менее разборчивым, сойдясь поближе с их семейством.

— Однако же, сударь, это зеленое имбирное вино пили лучшие наши люди, гордость Англии, — восклицала миссис Чафф. — Лорд Адмирал Эксмут пил и хвалил его у капитана Чаффа на борту «Навуходоносора» в тысяча семьсот семьдесят четвертом году в Алжире; а три дюжины бутылок было с ним на фрегате «Камертон»; этим вином угощали экипаж перед славным сражением адмирала с кораблем «Грозный», под командой капитана Шуфлера, в Панамском заливе.