Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Я аж задохнулся от возмущения:
– Так какого хрена они на меня валят?! Ах мрази…
– А они не валят! – пожал плечами адвокат. – Стиль работы у них такой. Когда еще тех поймают! А может, и не поймают вообще. А вы – тут, рядом, непонятный, психически больной человек. Взбесились и убили несчастных женщин! Тихо, тихо! Я вам рассказываю, как они рассуждают! Вы же были в больнице, вас обследовали, память теряли – ну и вот. В общем, всем удобно и все хорошо. Только не учли, что Зинаида Михайловна не простой человек. Она весь город на уши поставила! Сейчас у ментов, что вас взяли, земля горит под ногами, и они только и думают, как бы выйти из этой истории с наименьшими потерями. Так что когда вам предложат все забыть – дружба, фройндшафт, – немедленно соглашайтесь. В некотором роде я посредник и с их стороны. Они мне шепнули, что, если вы не будете возмущаться и писать жалобы, перед вами извинятся, и все пойдут своей дорогой. Кстати, даже если будете писать жалобы – ничего не добьетесь. Милиция у нас неприкасаема. А вас просто задержали для выяснения. Вас ведь не били, так же? Ну вот. Так что скажете?
– Согласен! Но при одном условии.
Адвокат нахмурился, а я продолжил:
– Мне нужна информация по убийце. Кто он, где и с кем сидел – все, что возможно.
– Вы, случайно, не самосудом решили заняться, Михаил Семенович? – с крайним недовольством проговорил адвокат. – Не нужно вам это! Вы писатель, скоро станете известным писателем…
Я поднял брови – откуда он знает?!
– Да, да, знаю! Кстати, Зинаида Михайловна передала вам – вызов пришел из Москвы! Вас вызывают на подписание договора! Говорят, еще до Нового года издадут, уж очень понравилась им ваша книга! И она извиняется, что распечатала письмо, не утерпела. И я, кстати, за нее перед вами походатайствую – сами понимаете, какие обстоятельства. Она за вас там… хм… в общем, рвет и мечет ваша Зинаида Михайловна.
Мы замолчали. Сидели молча с минуту, смотрели друг на друга. Не то чтобы мне не нравился мой собеседник… просто я вообще не люблю адвокатов. Уж больно скользкие типы! Хотя и без них нельзя. Это я при желании могу исковое составить и в суде себя защитить, а что может обычный человек, не знакомый с правоохранительной системой? Не умеющий написать ни исковое заявление, ни ходатайство! И даже просто понять, что говорит закон в данном конкретном случае. Ничего не может.
– Мне жаль девочку, – грустно и, мне показалось, искренне сказал адвокат. – Видел я ее фото, красивая была девочка. Этих негодяев все равно поймают, а вам… вам еще жить! Вам не нужны проблемы с законом! Ладно. Я сделал все, что мог. Будет вам информация по этому типу, будет! Но позже. Вначале я вас вытащу отсюда. Вы переговорите с Зинаидой Михайловной, и тогда…
– Хорошо. Решайте это дело!
Адвокат кивнул, встал с лежака и, подойдя к двери, дважды врезал в нее кулаком. Дверь тут же открылась, и я подумал, что сержант все это время стоял и подслушивал у зарешеченного окошка. И я этому ничуть не удивляюсь.
Выпустили меня через полчаса. Никто не извинился, меня просто вывели из камеры в коридор, где ждал адвокат, и мы с ним зашагали из ГУВД. Машина адвоката (само собой, «Волга»!) стояла на улице Ленина, возле остановки общественного транспорта. Я сел на заднее сиденье и тут же оказался в кольце рук, сжавших меня так, что даже шея захрустела.
Зинаида не плакала, она была бледна и решительна. Наверное, так же решительна, как когда-то возле хирургического стола.
Адвокат сел за руль и, деликатно прокашлявшись, осведомился, куда нас отвезти. Само собой, мы пожелали ехать домой и через пятнадцать минут оказались уже на месте.
Настроение у меня было ниже плинтуса. Ночь, проведенная на нарах, не располагает к радости, а кроме того, и самое главное, – Оля. Ну как же так?! Ну почему?! И почему такая пакость случилась со мной? Мне что, мало всего? Почему Провидение отбирает у меня тех, кто мне дорог? Я что, крайний? Некому больше напакостить?!
От одной мысли, что сейчас Оля… моя Оля лежит на холодном столе морга и в ней копаются равнодушные эксперты, приводила меня в такое уныние, что хоть стреляйся. Она радовалась, она мечтала, и… вот так все закончилось?! Нет, ребята. Я так это не оставлю! Гори оно все огнем – и страна эта, и жизнь моя, – но я вас достану! Все равно достану!
Даже есть не хотелось. И только когда Зина водрузила на стол два здоровенных блюда с пирогами, я почувствовал, как потекли слюнки. А еще она поставила на стол бутылку вина, разлила по трем стаканам и… один стакан накрыла кусочком пирога.
– Пусть ее душа успокоится! – сказала Зина и подняла свой стакан. – Давно не пила, но это тот случай, когда НАДО. Не чокаясь, за Оленьку!
Мы выпили, и у меня защипало глаза. Чувствительный становлюсь на старости лет. Уходили друзья, всякое бывало. Отец и мать умерли – хоронил. И дед с бабушкой. Думал, теперь только меня будут хоронить – хватит это делать мне! А оно вон как вышло.
А потом я пошел в свою комнату и лег на кровать. Видеть никого не хотелось, даже Зину. Просто лежал и смотрел в потолок. Часа два лежал – вспоминал свою жизнь, вспоминал ушедших товарищей. Вино меня совсем не взяло – ну что там стакан какого-то «компота»? Чисто символически. Хотя и отвык уже от алкоголя… Нет, тут совсем другое. Олина смерть – как сломанная плотина, воспоминания хлынули потоком, и я в них просто захлебнулся…
Очнулся, когда чья-то рука вытерла мне слезы. Я даже не заметил, как эти самые слезы потекли из моих глаз. И не заметил, как Зина подошла и присела рядом. А потом и прилегла. И так мы лежали, прижавшись друг к другу, – два одиночества, два человека, для которых в этом мире больше никого нет. Только нас двое. Только мы. Щепки, отколотые от ствола жестоким лесорубом и плывущие по течению ручья. Куда нас принесет – не знаю. Просто живем, просто… такая вот судьба.
Не заметил, как уснул. Проснулся от звонка в дверь. Открыл глаза, услышал сопение Зины, пристроившейся пыхтеть в мое плечо. Она тоже услышала, подхватилась, коротко, хрипло шепнула:
– Я узнаю, кто это там ночь-заполночь. Неужели опять милиция? Ты на всякий случай будь готов – вдруг снова возьмут, так хоть оденься как следует. И не бойся ничего – вытащу! Хрен им, а не ты!
Я кивнул и, провожая взглядом Зину, быстро натянул штаны и рубаху. После того как меня по пояс голым провели по осенней улице, мне как-то больше не хотелось это повторить.
А потом в голову вдруг молотом ударила мысль: с какого хрена? Почему это милиция снова меня задержит? Не может этого быть! Расклад мне ясен, им тоже ясен – что им может быть от меня надо? И кто это может прийти глубокой ночью?!
И я бросился к выходу:
– Зина! Не открывай!
Но она уже открыла замок. Скорее всего, если бы не было этих событий и если бы она не чувствовала себя в безопасности (мужчина в доме!), никогда бы не открыла дверь в такое время суток. Какие могут быть повестки в два часа ночи?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
