Пить я перестала только когда в графине, кроме колотого льда, ничего не осталось. Громко поставила графин, звякнувший льдинками, на стол, и блаженно вздохнула.
Голова еще болела, но жизнь определенно налаживалась… мне так показалось сначала.
– Живая, – прошептала Найан, оседая на скамью, – слава Пресветлой, живая.
– Напилась? – хмуро поинтересовался Вэйд, проигнорировав шокированную радость поварихи.
– Ага, – бодро подтвердила я. Знала бы, что он задумал утащить меня в спальню, ни за что бы не призналась. Лучше бы еще пару литров выпила. А потом либо лопнула, либо в туалете заперлась. Всяко лучше, чем быть бессловесным грузом, уносимым этаким решительным ужасом в темное, тайное место.
Делмару было велено сидеть и ждать Раяра, Найан – успокоиться, а мне – не дергаться.
Раздав указания, Вэйд решительно потащил меня, замершую от удивления и негодования, наверх на руках.
Занес в мою комнату и, прежде чем опустить на кровать, сурово полюбопытствовал:
– Как ты себя чувствуешь?
– Х-хорошо, – промямлила растерянно, хотя чувствовала, что уже не очень-то и хорошо мне, – а Джая где?
– Утром отбыла к родителям. Я не знал, сколько времени займут твои поиски, и решил не рисковать. Там ей будет безопаснее.
Меня уронили на кровать, чтобы самолично взяться за мои туфельки.
– Но она же вернется? – с надеждой спросила я, следя за тем, как левая туфелька улетела куда-то за спину Вэйду.
– Конечно, – правая была запущена следом, – но не раньше, чем я сделаю все возможное, чтобы ты перестала интересовать как храм, так и адептов.
И, подтверждая свою готовность сделать «все возможное», меня резко, за ноги подтянули к краю кровати, на которую Вэйд пока не спешил забираться.
Зато он с большой охотой взялся за ремень моих брюк, за что тут же получил по рукам.
– Ты что творишь? – отползти я не смогла, меня уверенно удерживали на месте, но хоть ремень отвоевала, что было неоспоримым плюсом.
– То, что мне нужно было сделать еще ночью, чтобы не пришлось искать тебя весь день, держась за призрачную надежду, что ты еще жива.
Кранты, поняла я с ужасом, бешеный Вэйд собирался делать из Селины женщину.
– А давай ты успокоишься?
– Нет, – ответ свой он подкрепил трагическим треском ткани. Не желая мучиться с туникой, Вэйд решил ее просто порвать.
Не самая лучшая идея, если учесть, что я тоже на взводе, и если не рычу на все, что движется, то это только потому, что не умею. Меня похитили, меня связали, меня чуть не сожрали… Я хотела просто поплакать, и чтобы меня пожалели, а получила озабоченного мужика со зверской рожей.
Очень хотелось заехать Вэйду пяткой в нос, но я сдержалась и только лягнула его в грудь, чудом выбравшись из-под нависшего надо мной тела. Не ожидавший такой наглости, он просто замер на мгновение, которого мне почти хватило, чтобы, перевернувшись на живот, доползти до противоположного края кровати. Два метра в ширину… для кровати это очень много, это я поняла, когда меня потянули назад, так и не позволив сползти на пол.
– Бежать вздумала? – угрожающе прошептал мне в волосы Вэйд, подминая под себя.
– Ты лучше отпусти, – прошипела я, чувствуя, как меня потряхивает, – иначе я тебе сейчас такую истерику устрою, что сам сбежишь.
Вэйд напрягся, навалился сильнее и замер на несколько мгновений, будто бы что-то для себя решая.
– Истерика, значит истерика, – смиренно согласился он, – но я хотя бы буду уверен, что тебя больше никто у меня не заберет.
Не знал он, на что подписывается, но от наглядной демонстрации всей сокрушительной силы женской истерики его спас наглый стук в дверь и бодрое:
– Надеюсь, вы еще не перешли к самому интересному, потому что Раяр вернулся, – мне почему-то казалось, что, говоря это, Делмар злорадно улыбался.
Вэйд выругался, а потом еще раз выругался, увидев мое счастливое лицо, когда я обернулась. Каюсь, разулыбалась, но кто бы на моем месте смог сдержаться? Это же самое настоящее спасение!
– Слушай, если уж ругаешься, то ругайся на понятном языке, – попросила я, – что это еще за «ках-эдер»?
Пояснять он ничего не стал, просто дал мне пять минут на то, чтобы я сменила порванную им же, между прочим, тунику на целую рубашку, и за руку потащил вниз.
Страшный мужик с желтыми глазами уже был там, стоял рядом с грустным Делмаром, что-то негромко ему втолковывая. Разговоры прекратились, стоило нам только войти.
– Познакомишь меня со своей женой? – поинтересовался хейзар, отворачиваясь от Делмара. Тот демонстративно облегченно вздохнул и улыбнулся мне:
– Девочку зовут Селина, и я бы не советовал тебе ее пугать. Благословлять она умеет как инициированная Мудрая. Очень талантливый ребенок. Понять не могу, как Вэйд умудрился ее заполучить. Столько силы, которая никогда уже не достанется храму…
А я стояла, сжимала ладонь Вэйда и давила в себе желание спрятаться за его спиной, чтобы скрыться от тяжелого взгляда нечеловеческих глаз. Желтая радужка полыхала, как-то по-особенному ярко выделяясь на фоне беспросветной черноты белка глаз хейзара. Бледная кожа, хмурая складочка между темных бровей, совсем такая же, как у Вэйда, четко очерченные губы, сейчас кривящиеся в легкой улыбке… в нем было что-то очень знакомое и в тоже время непонятное, дикое, чужое.
Я не представляла, как Яна могла спокойно жить с этим типом под одной крышей. Но она жила и чувствовала себя вполне комфортно.
– Раяр, прекрати ее пугать, – потребовал Вэйд, вытягивая меня из-за своей спины, за которую я все же спряталась, и усаживая на диван.
– А Яна где? – отпускать его руку не хотелось, так было значительно спокойнее, но мне все равно пришлось.
– Сейчас спустится. Ей надо обработать раны и переодеться, – Делмар, несмотря на то, что был серьезно побит, выглядел очень бодрым и почти довольным жизнью.
Все то время, пока Яна разбиралась со своими ранениями, я сидела в гостиной, перед двумя напряженными ужасами и одним побитым чудищем и чувствовала себя просто кошмарно.
Именно поэтому, стоило только нашей угрюмой компании увеличиться еще на одну персону, я не смогла сдержать облегченного вздоха. Улыбнулась бледной, потерянной Яне, затравленно осмотревшей гостиную, и совсем расслабилась, когда она села рядом со мной.
Воспрянув духом, я достаточно спокойно пережила короткую вспышку недовольства Раяра и заволновалась, лишь когда он решил возвращаться в свой удел. Самое ужасное заключалось как раз-таки в том, что Яна отправлялась с ним. И Делмар тоже.
А я вынуждена была остаться наедине с Вэйдом, которого конкретно переклинило на желании сделать из Селины женщину. Измотанная, обессиленная и совершенно не готовая к выполнению супружеских обязанностей, я отчаянно вцепилась в Яну:
